Я же паровозом шёл в их раскладах...
...С громким лязгом откинулась кормушка.
-Такой-то!
Удивлённо подхожу к проёму, услышав свою фамилию.
-Передачка!Распишись!
Расписываюсь, охуевая...
Передачка богатая...
Куча жратвы, пуховые подушки, телага, какой-то шмот, сигареты, пачки чая...
Тупо в шоке...
Ничего из этого не просил.
Ну хули : дают - бери.
От души пожрал с сокамерниками, ёбаные урки вымутили у меня одну подушку и телагу.
Телага мне впринципе не нужна была, а с двумя здоровыми подушками таскаться по автозакам совсем не айс (там ценится скорость передвижения : она обратно пропорциональна числу поджопников, получаемых от ментов), так что я им уступил всю эту херню довольно быстро - после получаса нытья о том, как все порядочные арестанты должны друг другу помогать.
Весь день не находил себе места, гадая, что же произошло и что я тут, собственно, делаю.
Никаких объяснений никто не давал.
Ночью не мог заснуть на пуховой подушке, богатое воображение рисовало мне картины длительного заключения.
Поутряне за мной пришёл здоровый жирный мусор и повёл меня к следаку.
Совсем не в тот сектор, куда меня выводили обычно...
Мент протолкнул меня в кабинет незнакомого следака :
-Такой-то!
-Тэксссс...Такой-то...Угонщик...
«Нихуясе!» - думаю – «Что, блять, за цирк, ебаный рот?!!»
-Ээээ...Извините, я какбэ не угонщик...
-Как это не угонщик? Такой-то такой-то?
-Да...
-Ну и чего ты тут горбатого лепишь? Вот - сорок угонов на тебе.
-Да я и водить-то не умею...
-Это ты судье расскажешь!
-Меня вообще за другое приняли!
-Как за другое?... - следак обескуражен не меньше чем я.
Коротко излагаю ему суть своего обвинительного заключения.
Следак запирает меня в кабинете и куда-то убегает.
Возвращается минут через пять, озадаченно чеша репу.
-Неувязочка вышла...Увести! - кивает он менту.
-А чего случилось-то? - мысль о том, что мне пытаются впаять ещё и угоны неприятно свербит внутри головы.
-Да однофамилец у тебя завёлся, тоже малолетка, тоже с этого же централа.
От сердца отлегло…
«Ну менты, ну дибилы, бля!» - озвучивать эту прописную истину не стал =)
С лёгким сердцем забрал остатки передачки, откинув пару куриных ляжек строгачёвским.
Повезли обратно.
Только приехал – прибегает пупок и начинает толкать в кормушку жирного кабана.
Уже понимаю, что не мне, но хули делать?
Тёску, значит, на этап увезли, за него в его хате никто расписаться не сможет.
Кто кабана вточит?
Мусарята =)
Беспокоясь об их здоровье – итак морды такие, что в лакалку не пролазят – я забрал дачку.
Приехал тёска с этапа невесёлым – объел я бедолагу хорошо =)
Зато почти все шмотки вернул обратно.
Даже подушку пуховую, к которой я за пару дней уже успел привыкнуть.
Позвал воспитателя, объяснил ему, тупорылому, ситуацию, собрал большой баул…
Воспет сбегал за тёской – самому лень тащить было сумку.
Тёска оказался даже внешне похожим на меня на меня - тоже блондин, подтянутый, высокий.
Только заколотый партаками крепко - от пальцев до шеи.
В его хате обилие татух вообще было нормой : хата практически полностью комплектовалась "зелёными" -очередной мусарской эксперимент - краснопёрые пытались выяснить, проникнут ли понятия в социум состоящий из людей, заехавших на централ с воли, при отсутствии у них тюремного опыта.
Понятия проникали и при том пиздец как – практически сразу по попадании туда пацаны все поголовно становились отрицалами, били партачки, базарили на фене...
Мой однофамилец, одноимёнец и одногодка одновременно со временем стал там смотрящим.
Сидеть ему предстояло ещё долго.
19.
Как-то под вечер тормоза распахиваются и мент почтительно запускает к нам в хату парнягу.
«Почтительно» это без привычного «Руки за спину», «Быстрее шевелись, блять» и прочих мусарских приколов.
К новичку моментально подбегает Демон – этот шакал встречал всех вновь прибывших, подгоняемый мечтой, что появится-таки кто-то более чмошный чем он сам и избавит Русланку от мук ежедневной уборки. Снимет, так сказать, с ковырла.
Однако данный кентуха точно не подходил на замену Демону.
Высокий, чуть сутулый.
В чёрной майке.
На дворе – зима.
Если на человеке такая одёжа не по сезону, значит он откуда-то из здания тюрьмы, скорее всего.
Эту догадку подтверждало и неимоверное число татуировок, покрывавших тело – все пальцы, кроме большого в синих «перстаках», предплечья заколоты причудливыми узорами, переходящими на плечи.
Ещё сразу удивило число золотых украшений – цепура с мизинец толщиной, на ней болтается массивный крест, на запястье увесистый браслет.
Парень явно был не из простых арестантов.
Мелькнула догадка – «А может быть это…»
-Павлуха! – признал смотрящего Пиздюк.
-Здорово, пацаны! Чифернём? – отозвался Павлуха.
Павлика у нас не любили.
Многие считали его присутствие на месте смотрящего за малолеткой неуместным.
Лекс помнил то время, когда он отнимал у Павлухи новенький спорткостюм, Хилл ещё не забыл, как заставлял Павлуху драить дальняк, Пиздюк с усмешкой вспоминал, как давал Павлухе пизды.
Даже у ебаной чурки – Джема – было припасено несколько историй про издевательства над молодым Павликом.
Однако теперь Павлуха вырос и заматерел.
И мириться с существованием хаты, где его в хер не ставили было, наверное, неприятно.
Потому-то с благословления и по милости Бачуки – старшего смотрящего за малолеткой – Павлик решил предпринять турне по всем хатам, начиная с нашей.
Естественно, Павлик поехал не один – одному ему делать в компании настроенных против него людей было нечего.
Через час привели Рыхлого – второго смотрящего за малолеткой, павлухиного напарника.
Рыхлый отличался от Павлухи сильно.
Абсолютно без тухлого пафоса и понтов, располагающий и открытый, улыбчивый парняга, постоянно на приколах.
На теле ни одной наколки.
Крепко уверенный в себе, расслабленный.
Позитивный кент такой.
Вместе с тем обладающий громадными связями среди криминального взросляка – откуда они у него, не знаю, но факт есть факт : именно благодаря им Рыхлый на второй месяц отсидки стал смотрящим за малолеткой и подтянул к себе недотёпу-Павлуху, отсидевшего уже полтора года, но особого авторитета не добившегося.
Про Павлика же как рассказывали, что он мудак, так мудаком тот и оказался.
Практически сразу, ещё до прихода Рыхлого, пребывая в иллюзиях касаемо своей невъебенной крутости, Павлуха запряг Демона очищать наш «дубок» - обеденный стол.
Дескать, не пристало благородной особе хавать за столом, почерневшим от пролитого на него чифа, баланды, «мочалочного» бульона и Бог знает чего ещё.
По замыслу Павлухи, стол надо было не просто помыть, а выскоблить – содрать грязный верхний слой.
С этой целью Павлик по дороге пробил из своей хаты осколок стекла и вручил его Демону.