Анна подвела меня к раме с развешанными костюмами.
— Девочки сами придумали и смастерили себе одежду, чтобы проиллюстрировать прошлое страны, и даже привлекли мальчишек для сооружения декораций. Дети смастерили орудия труда, которыми пользовались строители древних храмов, нарисовали сцены из значимых исторических событий на огромных полотнах бумаги. На первом полотне изображен Хаджар-Им, на втором — вал Валлетты, на третьем — Большая Гавань. Ну, надеюсь, вы разберетесь. — Анна Стенхоуп обвела рукой рабочую площадку. Один из ассистентов подошел и ловко стал менять декорации.
— Молодцы ребята — заметила я.
— Да, в некотором роде они — творцы. Трудились не покладая рук. Честно говоря, меня поначалу коробило невежество девочек относительно истории своей страны. Я заставила их провести научные исследования и написать рефераты. Изначально у меня возникла идея предоставить им возможность обыграть это с точки зрения представительниц каждой эпохи, но моя затея оказалась слишком сложной для них. Видите ли, без мужских ролей в этом случае не обойтись — уж сколько здесь лиц мужского пола под могильными плитами отдыхает! — Последние слова доктор Стенхоуп произнесла с явным презрением. — Потом мне пришла в голову мысль рассказать об исторических вехах от лица Великой Богини, будто бы говорит дух Мальты, и, надо заметить, получилось просто здорово.
Ваша юная подруга София, между прочим, имеет задатки, чтобы стать хорошей писательницей. Представляете, написала свою роль и несколько других! Месяц назад мы озвучили ее опусы в аудитории. Грандиозный успех! Девочки были потрясены.
— Поэтому вы решили раздвинуть рамки спектакля?
— Раздвинуть… Ах, да, вы имеете в виду шоу-бизнес. — Доктор Стенхоуп тяжело вздохнула и опустила глаза. — Нет, мы даем на публике только одно представление. Однажды после репетиции мистер Камильери, если не ошибаюсь, он именовал себя так, назначил мне встречу. Судя по визитке он служит помощником премьер-министра по связям с общественностью. Мне сказали, что премьер-министр делает культурную программу для каких-то зарубежных гостей и решил включить в нее и нашу пьесу. Но, должна признать, это всего лишь чистой воды лесть, хотя у учащихся от одной только мысли, что они будут выступать перед высокими чинами, просто снесло крышу, выражаясь их языком.
Я не перебивала Анну Стенхоуп, так как общение с ней мне нравилось и отвлекало от хандры.
— У Камильери, безусловно, родилось несколько идей, чтобы оживить это действо. Вы же знаете этих типов из пиара. Тут на днях его осенило, мол, постановку нужно делать прямо на месте, то есть на развалинах. Вот почему мы с вами там и встретились. Я собрала девочек, и мы провели так называемую рекогносцировку на местности, а потом решили, что Мнайдра — самое оно. Мы расставили стулья — будет человек двадцать пять — там, где с вами отдыхали, помните, лицом к входу в храм. Руины мы используем в качестве задника, а некоторые части высветим прожекторами, чтобы было нагляднее.
Я заметила, что Анне Стенхоуп было свойственно увлекаться милыми ее сердцу проектами, поэтому она так носилась со своей пьесой.
— Наше отступление на случай дождя — аудитория университета. Мы будем держать весь состав наготове. Лара, а вы не находите, что в общем и целом идея проведения спектакля на исторической сцене весьма увлекательна?
— Мне она кажется потрясающей. Но что должна буду делать я?
— Нам требуется кто-то вроде режиссера. Ну… знаете, расставить всех участников по своим местам в нужное время, в соответствующих костюмах. У нашего бывшего были именно такие обязанности, но он, как я уже рассказывала, сломал ногу, катаясь на водных лыжах. Это выше моего понимания. Он, видите ли, тренировался перед соревнованиями по прыжкам. И это в его-то возрасте! Я всегда считала, что у него мозги на месте. Ан нет. Мужское племя! Адреналин в крови играет…
Подсветка будет хорошим решением. Но здесь есть проблемы. Был тут один хмырь, школьный сторож, который что-то соображал в электричестве, хотя я не уверена. Теперь лежит в больнице. Упал, видите ли, в школе с лестницы в четверг вечером, когда все уже ушли. Заявляет, что не помнит, как это произошло, но мы-то знаем, в чем дело. Он нажрался в бойлерной до бесчувствия! — Анна Стенхоуп в сердцах сплюнула. — Я уже думала дать отбой, но Богиня следит за нами. Послала нам спасителя прямо в одно из своих священных мест — в храм Мнайдра. Очень милый джентльмен, вызвался нам помочь. Все знает об этом шурум-буруме. О! А вот и он.
— Синьор Дева, миссис Макклинток, — церемонно представила нас Анна Стенхоуп.
— Синьор, — старалась быть любезной.
— Пожалуйста, синьора, называйте меня Виктор. Я к вашим услугам, дамы. Если позволите, я оставлю вас ненадолго, мне нужно посмотреть, как обстоят дела со световым и звуковым оформлением.
— Разве он не душка? — с умилением спросила меня доктор Стенхоуп.
— Славный господин, — согласилась я. — Вы подрядили его в Мнайдре?
— Нет. В действительности же мы просто поболтали несколько минут. Он заинтересовался историей этого храма и много расспрашивал о культе Богини. Я сказала, что мы собираемся поставить пьесу. А вчера вечером я узнала, что старик Мифсуд свалился с лестницы…
— Мифсуд? — переспросила я.
— Ну да. Сторож. Это какое-то наказание. Шишка на голове, сломанные ребра и вывихнутая лодыжка. Я не знала, что и делать. Я пошла перекусить в свое любимое кафе, и туда вошел… Виктор… синьор Дева. Мы снова разговорились. Я поделилась своими проблемами. Он был так благожелательно настроен и проявил такой такт… Я попросила его помочь, когда узнала о его способностях, и он согласился с радостью, хотя не осмелился предложить свои услуги без моей просьбы. Какой джентльмен!
— В самом деле! — пробормотала я.
* * *Остаток дня прошел быстро, и я забыла о своих неприятностях, частично потому, что была просто огорошена криками и шумом. Я стала осознавать, что на Мальте крик — нормальная форма общения даже при обычной беседе. Вскоре я тоже перешла на повышенные тона. Чтобы достать костюмы, развесить их по порядку, сделать письменные комментарии, мне пришлось использовать все свои организационные навыки. Синьор Дева — Виктор, — несмотря на всю елейность, казалось, знал свое дело, говоря словами Анны Стенхоуп, и он порекомендовал купить некоторые вещи.
— Сегодня утром свободное посещение храма, моя дорогая доктор Стенхоуп. По этому поводу у меня возникли некоторые идеи, которые я хотел бы с вами обсудить, конечно, с вашего разрешения, — так велеречиво вел разговор этот почитатель старины.
Я подумала, что этот Дева по приторности мог бы сравниться даже с чаем Мариссы, но, к моему удивлению, Анна Стенхоуп вся затрепетала.
Я отправилась за покупками. Признаюсь, я поняла, почему она была сражена наповал: внешняя привлекательность этого человека сразу бросалась в глаза. В свои примерно сорок пять он подкупал вкрадчивостью и изысканными манерами, да и красивый итальянский костюм сидел на нем безукоризненно.
На репетиции весь день вертелась парочка, как я поняла, функционеров. Мистер Камильери для наблюдения за подготовкой спектакля приставил женщину по имени Эстер, отнюдь не дурнушку, которая не слишком утруждала себя, зато составила схему распределения обязанностей в день представления. С ней в тандеме работал молодой человек, Алонзо, — брат одной из участниц пьесы. Когда бы ни понадобилась грубая мужская сила, Алонзо вызывался первым. Он двигал мебель, таскал вешалки с костюмами и даже приносил всем освежающие напитки.
В конце дня Энтони и София подбросили меня домой. На шоссе у дома увидели одиноко стоящую полицейскую машину, которая не вызвала у меня никаких эмоций. Видимо, опять приехал Винсент Табоне. Увидев меня, Марисса и Иосиф приложили пальцы к губам в знак молчания и провели меня наверх в одну из пустовавших комнат, которая, как оказалась, уже стала жилой. В ее углу стояла койка, а на ней громко храпел высокий мужчина. Я говорю высокий, потому что его ступни высовывались за прутья кровати. Мы тихо спустились вниз.