— Здравствуй, Викто́р, — услышал знакомый голос.
— Здравствуй, — прозвучал мой ответ, но глаза смотрели вверх.
Мне понадобилось несколько секунд, прежде, чем понял. Повернул голову набок.
— Надэж?! — вырвалось у меня восклицание.
Девушка приспустила маску на подбородок. Керосиновая лампа, тускло мерцавшая в проходном туннеле госпиталя, подсвечивала её фигуру сзади. В бесформенном платье медсестры и платке её трудно было узнать, но мне казалось, что я ясно вижу черты её лица: карие глаза, тёмные брови, светлые волосы, но в то же время понимал, что её портрет рисует моё воображение. Я смотрел на неё, не зная, что сказать.
— Как ты себя чувствуешь? — наконец, нарушила молчание Надэж.
Её вопрос вывел меня из оцепенения. Я через силу улыбнулся.
— Как видишь. В очередной раз отдыхаю в госпитале. Одним — война, а мне — изучение медицины, — мне показалось, что она улыбнулась моей бодрому настроению («Значит, из меня получился бы хороший актёр», — самодовольно посчитал я).
— Но я не видела в гавани твоего корабля? — новый вопрос от неё.
Мне так не хотелось что-то объяснять, и я соврал:
— Он ушёл в Александрию. Вернутся назад — и заберут меня, — я попытался сменить тему: — Но как ты? Расскажи про себя. Как Жорж? — в моём состоянии мне легче было слушать, чем рассказывать.
— У меня? — она как-то задумчиво замолчала. Потом выдохнула: — У меня всё хорошо. А Жорж? Жорж уехал. Ему очень нужно было…
Обычно случается то, чего ты больше всего опасаешься: спазмы в животе заставили меня вспомнить о ведре в углу.
— Извини, Надэж, мне необходимо остаться одному, — я начал слезать с койки, чувствуя неловкость.
— О, да. Конечно, — Надэж всё поняла. Наверное, улыбнулась — во всяком случае, мне так показалось.
— Айрин! Айрин! — кто-то позвал.
— Мне тоже пора. Ещё встретимся, — Надэж исчезла в темноте.
«Почему Айрин?» — недоумевал я, пробираясь к спасительному ведру…
Но больше она не появлялась. Через неделю я уже так не бегал к ведру, а ещё через две был практически здоров как телом, так и мыслями: воспоминания стали тупым стуком в голове. Я попытался найти в госпитале Надэж, но никто не знал мадам Лаваль или Растиньяк. Мне оставалось только пожать плечами: «Странные вещи происходят».
В порт я возвращался пешком. Увидев меня, Лука не выказал особой радости.
— Не важно выглядишь, — он хмуро обвёл меня взглядом. — Хотя, не помню, когда ты выглядел хорошо. Полежи пару дней дома, если, конечно, он ещё сохранился.
Механик вложил в мою ладонь банкноты.
— Заработал, парень.
Потом сунул мне свёрток с продпайком. Меня слегка покачивало, а в голове сияла ясность и чистота, поэтому я сразу не оценил свой заработок. Не понимая, я держал деньги и кулёк. На моём лице появилась придурковатая улыбка, вызывающая сомнения в моей адекватности.
— Иди домой, — похлопал меня по плечу Лука, потом добавил: — Деньги положи в карман, не потеряй.
Так я и шёл к дому «Святого Николая», сунув кулак с деньгами в карман. Мой дом продолжал стоять среди развалин нетронутым, что меня даже не удивило. «Как быстро мы привыкаем к чудесам». Поднялся в квартиру. На столе стояла всё та же банка с бобами — странный талисман. Я доплёлся до кровати, свёрток упал на пол, а моё тело почти рухнуло на кровать. Это был то ли сон, то ли обморок. Но я забылся надолго, так и держа кулак с деньгами в кармане. Сквозь темноту забытья ко мне пробивались какие-то звуки. Что это? Звуки сна? Прошлого? Или будущего? Ответа не знал, да и не хотел знать…
Мальта волшебный остров. Это я понял, когда открыл глаза и снова увидел в проёме двери девушку. «Найдин? — взорвалось в моём мозгу. — Я знал, что она не погибла, что она должна вернуться!» Но, присмотревшись повнимательнее, я понял, что ошибся: в дверях стояла Надэж. Это меня удивило не меньше.
— Откуда ты здесь? — я привстал на кровати, забыв даже поздороваться.
Опять сумрак скрадывал её черты. На ней — серое бесформенное платье медсестры, неказистый чепчик. Куда пропала мадам из XVI округа? Хотя ей шло и это одеяние.
— Я иногда здесь живу, — как-то совсем просто ответила она.
— Как здесь живёшь? — с недоумением смотрел я на неё.
— В соседней комнате, — сказала она как о чём-то само собой разумеющемся.
— В соседней комнате? — я глупо повторял её слова, всё ещё ничего не понимая. — Но ведь там живёт…