«Всё-таки удача существует», — подумал, заметив охранника около ворот. К нему я и направился быстрым шагом с единственным заклинанием: «Лишь бы не ушёл, из своей будки он разговаривать со мной не станет!», и я успел.
Усатый мужчина недовольно посмотрел на меня и покачал головой. Я сразу перешёл на английский:
— Мне нужен кто-нибудь из посольства.
Он, конечно, понял, зевнул и опять покачал головой:
— Сегодня приёма нет, — прозвучал равнодушный ответ.
— Но мне очень нужно, разыскиваю одного человека, — заканючил я, как можно более жалостливо, но усач, очевидно, уже привык к таким фокусам и опять покачал головой:
— Сегодня приёма нет, — повторил он с видом истукана.
«Заладил как попугай, чёрт нерусский!» — выругался я про себя, но вида не подал.
— Может быть, кто-то из сотрудников посольства мне поможет? — я продолжал жалобно просить и вытащил краснокожий паспорт. Он мельком взглянул на него и пожал плечами.
Но всё же мой удручённый вид и беспомощность сыграли свою роль: охранник махнул рукой и нарушил правила. Он кивнул на белую аскетичную коробку здания за оградой и выдал «секретную» информацию:
— У них сегодня какие-то дела, несколько сотрудников пришли на работу. Подождите, может быть, кто-нибудь выйдет и Вам поможет.
Моё лицо начало излучать такое счастье, что «усачу» стало неловко, и он быстро ретировался за калитку. Правда, по пути мужчина на секунду остановился и, грозно взглянув на меня, буркнул:
— Только отойдите от входа, — ещё мгновение, и охранник исчез за калиткой.
Я посмотрел на часы: четыре часа дня — скоро сотрудники будут расходиться. Действительно, не прошло и получаса, как дверь в ограде открылась, и на тротуаре возник молодой человек лет двадцати шести в короткой курточке и джинсах, но самое главное — узкие тёмные очки.
— Извините, не поможете мне? — обратился к нему по-русски.
Парень остановился и молча смотрел на меня, ожидая продолжения с моей стороны. И оно не заставило себя долго ждать:
— Разыскиваю ветеранов войны из России, живущих на острове. Полагаю, в посольстве имеются такие данные? — объяснил я.
— Зачем разыскиваете? — за очками чувствовалось удивление.
— Собираю материал к статье для информационного агентства… — я не успел договорить, как парень сердито перебил меня:
— Послушайте, как Вас там? У нас работы хватает и без вашей ерунды, — он приподнял очки на лоб, потом хмыкнул как будто про себя, но я всё же услышал: — Писаки…
Я тоже пристально посмотрел ему в глаза, мы скрестились взглядами — незримая дуэль состоялась: с моей стороны краткая характеристика его сексуальной ориентации, он, наверное, выдвинул гипотезу о моём сходстве с пожилыми парнокопытными. Потом каждый из нас с чувством победителя зачехлил свой «кольт»: парень опустил очки, а я развернулся в противоположенную сторону и… столкнулся с дамой, стоявшей за моей спиной.
— Извините, — пробормотал я по-английски, но в ответ услышал по-русски.
— Ничего, — на меня смотрела женщина средних лет, её круглое лицо озаряла милая улыбка.
Я хотел уже отойти от неё, как она вдруг остановила меня:
— Прошу прощения, но услышала, что Вы разыскиваете русских ветеранов войны?
— Да-а, — протянул я, немного удивлённый: «Неужели она мне поможет?»
Дама кивнула, как будто обнадёжила меня:
— Тоже работаю в посольстве, но никогда не слышала о таких людях.
«Чем же она мне тогда может помочь?» — удивление, очевидно, проявилось на моём лице. Но дама продолжила:
— Иногда посещаю церковные службы. Правда, не всегда получается, — она кивнула на здание посольства: — Работа, семья. Да и постоянного храма у русской церкви здесь нет, поэтому бываем на службах румынской или сербской церквей.
Я внимательно её слушал.
— Так вот, на службы часто приходит пожилой мужчина. Я с ним пару раз разговаривала, — наверное, на моём лице дама заметила интерес. — Этот мужчина живёт на острове «тысячу лет» и зовут его Виктор Васильевич.
— А фамилия? — в моих руках появился блокнот и ручка.
— Фамилия? — она пожала плечами. — Фамилию не знаю, не спрашивала. По возрасту, он вполне, может быть, ветераном, или, по крайней мере, может знать кого-то из этого поколения.