— Стойте! — крикнул Моро, и наша толпа на мгновение замерла. — Сначала вытащите этот акулий корм из воды, — он показал на барахтающегося в море Жиля.
Из-за этой козы мы, действительно, забыли о нашем товарище. Матросы бросили ему спасательный круг на канате. Бретонец, плескаясь и одновременно чертыхаясь, влез в круг. И вскоре матросы начали тянуть его на палубу, громко хохоча при виде картины балансирующего в воздухе Жиля.
— Ему бы в цирке выступать, — Папаша Гийом держался за бока от смеха.
К тому же раскачивающийся из стороны в сторону круг пару раз хорошенько ударился о борт судна, что судя по воплям Жиля, причиняло ему если не физические, то нестерпимые моральные страдания. И вот, когда мы уже почти вытянули его на судно, Жиль потерял равновесие и рухнул вниз, а матросы на палубу. Что стало причиной нашего падения — резкое изменение веса груза или смех — нам было уже всё равно: мы надрывали животы. Это было выше всяких сил.
Первым пришёл в себя капитан Моро. Успокоившись, сделал серьёзное лицо.
— Чёрт знает, что! Не судно, а цирк — акробаты, дрессированные животные! — выругался он. — Быстро вытащить его!
Через пять минут мы всё-таки взяли себя в руки и вытащили из воды нашего Жиля. На палубе сидел мокрый и злой бретонец.
— Убью эту скотину, — скрипел зубами моряк. В этом виде он напоминал мне худого мокрого кота.
Однако для капитана недовольный моряк уже не представлял интереса. Кэп напомнил нам о другом.
— Черепахи, вы забыли о козе? Давайте, ловите её! — и мы дружно побежали в сторону, куда скрылось животное. Но были остановлены очередным окриком Моро:
— Она может выбежать с другой стороны. Обходите её с двух сторон, — капитан замахал руками, указывая направления захвата «противника», матросы разделились на две группы и начали окружать надстройку. Пройдя по своему краю, мы никого не обнаружили. Обойдя вокруг всю надстройку, столкнулись с другой кучкой моряков, сгрудившихся около открытого люка в машинное отделение.
— Что там ещё происходит? — Папаша Гийом растолкал моряков и старпома.
— Она там. Попалась, — кивнул Леруа на люк.
Мы заглянули внутрь: на дне лежала на боку наша коза и слабо блеяла. Стуча каблуками по железным ступеням, я спустился вниз. Коза встретила меня грустным взглядом больших чёрных глаз.
— Ну, что с тобой приключилось? — погладил её по голове, она проблеяла.
Приподняв её, попытался поставить животное на ноги. Но коза не удержалась — правая нога подломилась, и она упала. «Наверное, ногу сломала при падении», — сделал я предположение. Подняв голову, позвал:
— Жак, спускайся сюда. Посмотри, что с ней.
Над моей головой раздался стук шагов, и вскоре передо мной появился Жак. На самом деле, его звали Яков, но мы звали его на более привычный для нас манер — Жаком, он не возражал (что, кстати, не одобрял другой наш матрос и его соплеменник — Давид). На меня вопросительно смотрел худощавый матрос с длинными руками. Кучерявые чёрные волосы, нос с горбинкой, узкие скулы и острый подбородок — типичный представитель сынов Синая. На «Бретани» он выполнял функции судового врача: в Реймсе Жак одно время работал фельдшером в клинике.
Тем временем матрос сел на колени перед животным, я показал ему на правую переднюю ногу козы. Он начал осматривать и ощупывать, животное терпеливо сносило его манипуляции. Я стоял позади него и ждал, глядя на выпирающие позвонки под его майкой, пока он возился с нарушительницей нашего спокойствия.
Евреев-моряков я встречал нечасто, точнее говоря, никогда. А тут сразу два. Ловил себя на мысли, что они стали совсем недавно моряками с единственной целью — покинуть страну, которая в недалёком будущем должна была стать бесконечным донором для немецких концлагерей. Сработала безошибочная интуиция вечно гонимого народа. Но мысли такого рода старался отгонять как глупости бытовой ксенофобии.
Жак отвлёк меня от философствований на тему национального вопроса — он поднял голову и посмотрел на меня.
— У неё сломана нога, надо наложить шину.
Я пожал плечами.
— Надо — так надо.
Мы поднялись на палубу, где нас ждали озабоченные лица моряков с вопросом: «Что с ней?»
— Сейчас починим, — хмыкнул Жак. — Найду дощечки для шины и принесу аптечку.
Моряки понятливо закивали головами: «Конечно, конечно…». Не прошло и пяти минут, как Жак вернулся с необходимым инвентарём (где он только нашёл эти деревяшки?!) и начал спускаться вниз. Мы все остались наверху, терпеливо ожидая результатов его работы.