Клясть роковой день своего рожденья!
И вот теперь я жду лишь вечной ночи,
Чтоб тьмой она мое покрыла тело
И скрыла горе от очей моих.
Мой тяжкий труд в наследье мне принес
Одну тщету; я потерял лишь время
И только ночи в муках приобрел.
Второй еврей
Будь терпелив, почтеннейший Варавва.
Варавва
Молчите о терпенье. Вы богатства
Не знали, бедностью своей довольны.
Оставьте же теперь скорбеть Варавву
О том, что в битве потерял он войско,
Что сам он навсегда обезоружен
И что ему былого не вернуть.
Погоревать мне дайте о несчастье
Об этом я с волненьем говорю,
Больших обид ведь скоро не забудешь.
Первый еврей
Пойдемте. Он сейчас в тревоге, в гневе
И лишь расстроится от наших слов.
Второй еврей
Пойдемте же, друзья. Ужасно видеть,
Как стонет человек в таких мученьях.
Прощай, Варавва! Мы идем.
Варавва
Прощайте.
Три еврея уходят.
Какие простодушные глупцы!
Они, пустоголовые, считают,
Что глины я бесчувственный комок,
Который будет в грязь размыт водою.
Ну, нет! Для лучшего рожден Варавва,
И слеплен по-другому я, чем те,
Что целиком живут одним сегодня.
Я был предусмотрителен всегда
И хитрости разгадывал заране.
Беда случиться может каждый день.
Входит Авигея.
Куда сейчас идешь ты, Авигея?
Что, милая, в печаль тебя повергло?
Не так уж велика потеря наша.
Моих запасов хватит для тебя.
Авигея
Не по себе одной я слезы лью,
Отца сейчас жалеет Авигея,
Но научусь удерживать я слезы.
В них проку нет. Своим гонима горем,
Я с жалобами поспешу в сенат
И на советников свой гнев обрушу.
Терзаясь, разорву я сердце им
За горе, причиненное отцу.
Варавва
Нет, дочь моя, едва ль поправить можно
Слезами зло, что причинили нам.
Смирись, о дочь! Страданья скорбь умерит,
А время может предоставить случай,
Который в нашу пользу все решит.
Нет, не считай меня столь безрассудным,
Чтоб от богатств легко я отказался,
Не обеспечив будущее наше.
Я десять тысяч золотом и жемчуг,
Каменья драгоценные и кольца
Про черный день пред этою бедою
Успел надежно спрятать.
Авигея
Где, отец?
Варавва
Укрыл в моем же доме, Авигея.
Авигея
Тогда уж больше их ты не увидишь:
Все вынесли из комнат и подвалов.
Варавва
Но мне дадут, надеюсь, разрешенье
Еще хоть раз войти в свой дом...
Авигея
Не знаю.
В нем губернатор поместит монахинь.
Он выселил меня. Там решено
Устроить женский монастырь, куда
Мужчинам запрещен строжайше доступ.
Варавва
Все золото, все золото пропало!
О небо, заслужил ли это я?
Иль до отчаянья вы доведете
Несчастного, зловещие светила?
Вы, зная что нетерпелив я в горе,
Считаете, что я как сумасшедший
Повеситься готов, с земли исчезнуть,
Чтоб даже памяти не оставалось.
Ну нет, я буду жить! Я жизнь люблю.
А так как вы меня столкнули в море,
Чтоб утонул я - вас перехитрю я,
Сам позабочусь о своем спасенье.
Дочь, я придумал! Видишь ты сама,
Как христианами я угнетен.
Будь мне послушна. Сами мы должны
В такой тяжелый час идти на хитрость.
Авигея
Отец, чтоб христианам отомстить
За их невыносимые обиды,
Готова я на все.
Варавва
Ну, хорошо!
Ты говорила: дом мой - монастырь,
Где скоро поселить должны монахинь?
Авигея
Да, говорила.
Варавва
Аббатису ты
Принять тебя в монахини попросишь.
Авигея
Как? Мне монахинею стать?
Варавва
Да, дочь!
Притворством отведешь ты подозренья.
Авигея
Боюсь я, что не сразу мне поверят.
Варавва
Пускай! Но ты веди себя хитро,
И все подумают: вот благочестье!
Проси учтиво, чтоб казалось всем,
Что тяжкие грехи тебя гнетут.
Проси, пока не примут.
Авигея
И мне придется притворяться?
Варавва
Да!
Все ж это много легче, чем, сказав
Сначала правду, после скрыть ее.
Ведь набожность притворная достойней,
Чем нескрываемое лицемерье веры.
Авигея
Допустим, примут в монастырь меня,
А что же будет дальше?
Варавва
Вот что, дочь.
Там, в доме, мною скрыты под настилом,
Который служит полом верхней залы,
Твое наследство: золото, алмазы.
Но вот они идут. Так будь же хитрой.
Авигея
Тогда, отец, иди со мной.
Варавва
О нет!
Не нужно, чтобы видели меня.
Пусть думают, что мы с тобою в ссоре.
Хитри, чтоб золото мое спасти.
Она уходят. Появляются монах Джакомо, монах Бернардин, аббатиса и монахиня.
Джакомо
О сестры,
Почти готов ваш женский монастырь.
Аббатиса
Тем лучше. Нужно нам уединенье
Уж тридцать лет приходится бродить
Нам средь толпы.
Джакомо
Богатый этот дом
С его источником и водоемом
Вам всем понравится.
Аббатиса
Да. Кто идет?
Входит Авигея.
Авигея
Святая мать и пастырь дев невинных,
Молю вас, сжальтесь над несчастной девой!
Аббатиса
Но кто ты?
Авигея
Дочь несчастного еврея,
Торговца с Мальты, жалкого Вараввы,
Владевшего недавно этим домом,
Что ныне женским стал монастырем.
Аббатиса
Чего ж у нас ты просишь, дочь моя?
Авигея
Спасая душу моего отца,
Чей тяжкий грех - незнанье правой веры,
Я жажду покаянья и хотела б
Смиренной послушницей быть у вас,
Чтоб обрести в страданьях искупленье.
Джакомо
Брат, без сомненья, это от души.
Бернардин
От искренней притом. Давай попросим,
Чтоб приняли в монахини ее.
Аббатиса
Да, дочь моя, тебя мы принимаем.
Авигея
Позвольте мне, как новообращенной,
Сперва привыкнуть к строгостям устава
И жить в моем обычном помещенье.
Но сомневаюсь - соблюденьем правил,
Молясь усердно, получу я пользу...
Варавва
(в сторону)
Большую, равную моим богатствам!
Аббатиса
Пойдем!
Варавва
(выступая вперед)
Что это значит, Авигея?
Зачем ты средь проклятых христиан?
Джакомо
Эй, не мешай ей лучше, маловер!
Она уж отреклась...