Целую волну фантастической литературы о катастрофических последствиях возможной мировой войны для цивилизации и человечества породили атомная трагедия Хиросимы и Нагасаки, а также последующая гонка вооружений, особенно оружия массового уничтожения, в обстановке «холодной войны», то и дело переходившей в балансирование на грани «горячей войны». Не будет преувеличением сказать, что эта тема на протяжении многих послевоенных лет стала доминирующей в научной фантастике Запада и даже положила начало так называемой политической фантастике. Лучшие произведения этого жанра, принадлежащие перу К. Воннегута, Ф. Нибела и других, переведены на русский язык и хорошо знакомы советскому читателю. Но подобные голоса разумного предостережения, взывавшие к моральной и социальной ответственности ученых, государственных деятелей и простых людей, буквально тонули в потоке литературы, нагнетавшей страх, убеждавшей человека в беспомощности перед лицом созданного им же оружия. Если футурологи вроде Г. Кана ограничивались «всего лишь» несколькими сценариями новой мировой войны и полсотней ступеней эскалации, ведущей к ней, то фантазия сотен литературных ремесленников, спекулирующих на естественном беспокойстве людей за свое будущее, воплощала на бумаге и смаковала во всех подробностях сенсационные изображения термоядерного побоища. К сожалению, этому модному увлечению уплатили дань и некоторые талантливые писатели. Теперь даже их романы уже не находят своего читателя и остаются в истории западной литературы разве лишь напоминанием о том смятении и чувстве безысходности, которые овладели многими представителями тамошней интеллигенции в обстановке «холодной войны».
Роман Мерля «Мальвиль» лишь весьма условно, руководствуясь чисто формальными критериями, можно отнести к этому направлению в научной, вернее, политической фантастике. Ибо всем своим содержанием, отраженными в нем авторскими моральными принципами, идейными убеждениями и политическими симпатиями этот роман не столько примыкает к подобного рода литературе, сколько противостоит ей. В этом легко убедиться, сопоставив «Мальвиль» даже с наиболее талантливыми произведениями, посвященными той же теме, например, с «Обезьяной и сущностью» О. Хаксли, с «Гимном Лейбовицу» У. Миллера, с романом Нэвила Шюта «На берегу», экранизированным Стэнли Крамером. Подобное сопоставление весьма показательно не только и даже нс столько в литературоведческом плане, сколько в идейно-политическом отношении, свидетельствуя о громадном сдвиге в мировом общественном сознании.
В романе Хаксли «Обезьяна и сущность» перед нами предстает испепеленный термоядерной войной мир в начале XXI века. Однако самым страшным последствием этой войны оказываются не руины промышленной цивилизации, которые обнаруживают участники новозеландской экспедиции на территории бывших Соединенных Штатов Америки, а исковерканные души одичавших людей, впавших в самую примитивную дикость и поклоняющихся Сатане. Ибо, по их представлениям, все те бедствия, которые обрушились на человечество, могли произойти только потому, что миром безраздельно правит зло, которому бессильны противостоять люди. Роман Хаксли по справедливости был воспринят общественным мнением как глубокое разочарование в научно-техническом и социальном прогрессе.
Концепция романа Нэвила Шюта «На берегу» несколько иная. Хотя сюжет его в чем-то повторяет антиутопию Хаксли — здесь тоже после мировой термоядерной войны от берегов пятого континента отправляется на подводной лодке поисковая экспедиция к Тихоокеанскому побережью США, — это произведение проникнуто чувством искренней тревоги и отвращения к войне. У Шюта, последовательного и убежденного пацифиста и гуманиста, отсутствуют какие-либо патологические сцены. Однако и здесь, как у Хаксли, все окрашено сознанием обреченности. Герои обоих романов, пусть каждый по-своему, осознают, что ни у них, ни у человечества не осталось никакой надежды на будущее — они последние люди на Земле, которым осталось жить всего лишь несколько месяцев.
Быть может, еще более поучительно сравнить «Мальвиль» с вышедшим десятилетием прежде романом американского писателя Уолтера Миллера-младшего «Гимн Лейбовицу». Эта книга считается на Западе классикой научной фантастики о последствиях мировой термоядерной войны. Но если Мерль умещает все события в несколько месяцев, то Миллер избрал жанр исторической хроники, охватывающей несколько столетий. Конечно, каждый писатель вправе избрать такой сюжет, который позволяет ему наиболее полно воплотить свой идейно-художественный замысел, сформулировать свое послание к читателю. Однако как ни отличаются оба романа по форме, именно в замысле наиболее рельефно отразилась противоположность мировоззрения и социальных идеалов авторов.