Это уже работа Максима, а я сейчас сижу дома, бандитов не ловлю, и занимаюсь с Фридой английским.
Мы удочерили девочку, и она на седьмом небе от счастья.
И у нас всё тихо – мирно.
Василинка усердно безобразничает, недавно вымазала моей косметикой сестрёнку. Я заглянула в колыбельку, где лежат Лиза и Леня, и чуть в обморок не упала, увидев личико своей младшей дочки.
Щёчки у Лизы были алыми, губы тоже, вся в перламутровых тенях, в блёстках и перемазанная тушью.
- Василиса, - заорала я, - немедленно иди сюда.
- Мам, это просто шутка, - заглянула в детскую моя малышка.
- Шутка, - проворчала я, оттирая заходящуюся от крика Лизу, - ох, как подумаю, что она будет такой же. Иди на кухню, я сегодня мороженое тебе купила.
- Ура, - и Василинка вылетела за дверь.
Да, это будет гремучий дуэт, когда подрастут мои двойняшки. Василинка безобразничает так, что у меня руки опускаются, глядя на это, а если они будут вдвоём безобразничать, это будет капец. И я думаю, Леня тоже отставать от них не будет, так что в скором времени наш спокойный дом превратится... в неспокойный дом.
А что сделаешь?
Завтра первое апреля, а Максим продолжает радовать всех полнейшим пофигизмом в отношении зубов, которые я ему подкидываю то в кофе, то в бутерброд.
Но первого апреля я решила и эту гипотезу.
Утром я поехала в ресторан, проверить документацию, Дима был со мной, он мне постоянно помогает, и вдруг ко мне нагрянула милиция.
Рита, удивлённая, позвонила мне по внутренней связи, и сообщила, что двое молодых людей, предъявивших корочки следователей, жаждут пообщаться со мной и с Димой.
Я тоже была удивлена, и через пять минут эти следовали сидели у меня в кабинете, и несли такой невероятный бред, что у меня уши в трубочку скручивались.
Оказывается, мы с Димой были организаторами налёта на банк, обогатились на сумму в двадцать миллионов долларов, и настолько обнаглели, что даже из страны не уехали, и на дно не легли.
Вообщем, нас доставили в отделение, полдня допрашивали, потом посадили в « обезьянник », что мне тоже радости не прибавило. И отпустили ближе к вечеру, сняв все обвинения.
Я была злая, как сто тысяч чертей, Дима тоже, в довершение всего ГАИ, вместо того, чтобы выполнять свою работу, тормозило нас на каждом перекрёстке.
Спрашивали документы, проверяли и отпускали.
Домой я прибыла, близкая к нервному срыву, Дима тоже был на взводе, хоть он и сидел в другой машине, но мобильные в наших руках раскалились до предела.
Весь дом был освещён, я слегка удивилась, и мы с Димой
поднялись по ступенькам. Я толкнула дверь, прошла в гостиную, в которой сейчас находилось всё наше семейство.
- Привет, Викуля, - воскликнула маман, - с праздником.
- С каким праздником? – удивилась я, беря из рук Макса бокал с шампанским.
- С первым апреля, - засмеялся Максим, - как тебе шутка?
- Какая шутка? – насторожилась я.
- Шутка под кодовым названием – ограбление банка.
- Так это ты? – ахнула я.
- Достойный ответ на выходку с зубами, - засмеялся Дима, и хлопнул Макса по плечу, - молодец, хорошо сработал, - и со всей силы как дал ему под дых.
- Ты что, спятил? – вскричала я, бросаясь к мужу.
- А я пошутил, - улыбнулся он, и сложил руки на груди.
- Хорошая шутка, - кивнул Макс, и бросился на Диму.
Они сцепились, и покатились по полу. Мой отец, Глеб Никифорович и Иван Николаевич бросились их разнимать.
Это удалось сделать не сразу, они, похоже, решили поубивать
друг друга, но их всё же растащили.
- Вы два придурка, - заявила я, - что вы тут устроили? А с тобой, - повернулась я к Максиму, - с тобой я вообще не
разговариваю. Что это за фокусы?
- А что это за фокусы с зубами? – воскликнул Максим.
- Так ты догадался? – изумилась я.
- Давно. Не сразу, правда, в первый момент мне это не понравилось, но я быстро догадался, что это ваших рук дело.
- Это как же ты догадался? – прищурилась я.
- Просто, пока ты была в больнице у него, - кивнул он на Диму, - а потом, накачанная снотворным, спала, зубы перестали попадать мне в кофе. А, как ты пришла в себя, опять началось. И что из этого следует?
- Что? – тупо спросила я.
- Что это ваших рук дело.
- Плохо иметь мужа-следователя, - хмыкнула я.
- Полностью с тобой согласен, - вклинился Дима, - лучше иметь
мужа-бизнесмена.
- Да пошёл ты, - огрызнулась я, и все засмеялись.
- А теперь давайте выпьем, - воскликнула маман, - хоть первое апреля и не является как таковым праздником, но я всё равно
хочу шампанского.
Зато Максим на меня обиделся. Вечером, когда я перед зеркалом причёсывала волосы, он вдруг спросил:
- Ты это серьёзно сказала, что плохо иметь мужа-следователя?
- Ты что, всерьёз это принял? – засмеялась я, и повернулась к нему, - прекрати.
- Вик, ты же знаешь, я люблю тебя.
- И я тебя, - я обвила его шею руками, и поцеловала, - ты мой любимый.
- Точно? Точно, любимый?
- Конечно, - заверила я его, и вновь поцеловала.
Какой он хороший. За что мне послана эта несчастная любовь к Диме?
Утром мне позвонила Эля, сказала, что хочет со мной
встретится и поболтать. Я не отказала, одела свой любимый,
красный, кружевной костюм, и пришла в кафе.
- Привет, - воскликнула Эля. Она в это время пила кофе, и крошила ложечкой пирожное.
- Что случилось? – села я за стол, - ты сама не своя.
- Я отменила свадьбу, - воскликнула Эля.
- С Никитой? – подскочила я.
- Да, - прошептала она, - я не могу без Димки. Он такой, - она закатила глаза.
- Не делай глупостей, - воскликнула я, - твой Кит отличный парень.
- По-моему, ты ревнуешь, - вздохнула Эля.
- Я? Ревную? – возмутилась я.
- Да, ревнуешь. Это невооружённым глазом видно. Только я не могу понять, почему. Ты замужем за Максом, давно развелась с Димой.
- Ничего ты не понимаешь, Эля, - вздохнула я.
- Я всё понимаю, ты с ума сходишь от ревности. Ты как собака на сене, сам не гам, и другому не дам. Имей в виду, я буду за него бороться.
- Да на здоровье, - засмеялась я, - он влюблён в меня больше
десяти лет. Я не думаю, что он в тебя влюбится.
- А вот и влюбится, - заорала Эля, вскакивая с места, - я отниму его у тебя, - и она вылетела из кафе.
Н-да. И что же мне теперь делать?
Просто замечательно вышло, Эля по уши влюбилась в Димку, и я лишилась подруги. Больше всего мне сейчас хотелось позвонить ему, и от души наорать.
Но я сдержалась, вместо этого заказала себе кофе, пирожное, и с мрачным видом стала есть его.
Сказать честно? Я ревную Диму, да, просто с ума схожу от ревности и любви.
Когда-то я любила одного парня, мы так хотели быть вместе, но меня выдали замуж за Диму. И теперь я полюбила его. Полюбила до боли. И что же мне делать?
Что-что, жить дальше, глядишь, судьба выкинет ещё какой-нибудь фокус.
Я без ума от Димы, но Эля права, я как собака на сене. Но я ведь его не привязывала к себе, а в том, что я существую на этом свете, я не виновата. Тут уж спрос с моих родителей.
И, махнув на всё рукой, я заказала ещё пирожное. Не хочу выходить на улицу, там сейчас ливень.
Сейчас я выпью кофе, съем пирожное, и поеду в ресторан, там скопилось много дел. С соседнего столика раздался смех, я обернулась, и увидела парочку. Они не замечали никого и ничего, и я невольно вспомнила, как мы с Димой гуляли по Осло. Под одним зонтом, прижавшись друг к другу, и мне так хорошо было, так спокойно.
Господи, сделай так, чтобы это повторилось.
И гори всё синим пламенем, я, наконец, женщина, и хочу капельку счастья.
Конец.