Да, у него был план. Настолько глупый и отчаянный, что посвящать в него Старого Червя малявка не стал. Не зачем волновать долгожителя.
Когда крохотные обитатели старых руин стали суетно разлетаться и расползаться кто куда, подавая тревожные сигналы опасности, Червячку не потребовалось много времени, чтобы спрятаться в свое убежище. Через несколько мгновений совсем рядом, на покрытые мхом камни, опустилась грозного вида птица. От ее приземления по почве прошла гулкая вибрация, передавшаяся по корням выше, к оплетаемым ими камням. Червячок замер. Ему очень захотелось спрятаться еще надежней и, закрыв глаза, переждать смертельную опасность. Но решимость осуществить задуманное, все же взяла верх.
- Здравствуйте, - пискнул Червячок. Он не знал птичьего языка, но надеялся, что страшная гостья его поймет.
Птица, до этого деловито осматривавшая окрестности в поисках пищи, резко обернулась. Ее огромные хищные глаза быстро выцепили за плетеным древесным полотном щель, через которую на нее смотрела дерзкая малявка. Дразнить Птицу! Какая непростительная наглость! Пернатая мгновенно оказалась рядом и ее внушительный клюв заколотил в стыки корней, пытаясь добраться до еды. Червячок прижался к дальней стенке убежища, с ужасом наблюдая, как под мощными ударами отлетают в стороны щепки, а в расширяющемся зазоре мелькает острый наконечник орудия все более вероятного убийства.
К счастью, древесная порода оказалась крепкой, и, ободрав кору и поцарапав клюв, птица отступила. Потеряв интерес к недосягаемой малявке, она отпрыгнула в сторону и снова принялась осматриваться, резко крутя головой и временами поклевывая землю. Не найдя ничего съестного, она что-то раздосадовано прощебетала и уставилась на непобежденную крепость.
Червячок не шевелился. Возможно, даже не дышал.
- Ну, чего хотел? - на понятном языке грубо спросила Птица. Она была недовольна, что так и не смогла добраться до обнаглевшей сикарахи.
- Ээээ... ну... понимаете... У меня к Вам деловой разговор, - сам себя не помня пролепетал Червячок.
Птица застыла в изумлении. Нет, всякого рода букашки-таракашки и раньше вступали с ней в вербальный контакт -- жалостливо молили о пощаде или, напротив, истошно верещали и поносили самой отборной бранью, особенно когда зажатые в клюве свисали над гнездом полным голодных птенцов. Вот и сейчас она подумала, что малявка решила поиздеваться над ненавистном врагом (и в тайне надеялась заболтать и как-нибудь выманить засранца наружу). Но такой поворот застал ее врасплох.
- Сделка с едой, - присвистнула пернатая. - И чего же ты хочешь?
- Не могли бы Вы помочь мне увидеть Прекрасное Солнце? Дело в том, что сам я никак не смогу забраться так высоко.
Птица прыжками приблизилась к убежищу и немигающим глазом внимательно посмотрела на малявку.
- А ты понимаешь, что единственное выгодное предложение, которое ты мне можешь сделать -- это предоставить себя в качестве обеда? - вкрадчиво уточнила она.
- Мне бы этого, конечно, не хотелось. Но я обязательно должен увидеть Солнце, понимаете? Так что, поднимите меня наверх, а после этого можете съесть, если по другому никак, - грустно вздохнул Червячок.
- "Должен увидеть солнце" - это я понимаю, отчего же не понять, - серьезно ответила Птица. - А вот нетерпеливость твою -- нет. Впрочем, может договор не так уж и плох.
- Почему нетерпеливость? - удивилась малявка.
Но пернатая не ответила на этот вопрос. Она о чем-то размышляла.
- Ладно, возьму тебя завтра в полет, - ответила Птица. - Ты увидишь Прекрасное Солнце. Но после этого станешь пищей для моих птенцов. Ну что, согласен?
- Да.
- Значит, с началом рассвета я буду здесь, - сказала она и взметнула ввысь.
А измученный бурей противоречивых эмоций Червячок сдался накатившей усталости и заснул.
4.
Когда Червячок очнулся, было еще темно. Он решил, что до появления Птицы, лучше остаться внутри своего домика. В тишине и полумраке спасительное убежище казалось пустым и одновременно тесным, неуютным. Странно. Будто что-то такое уже было в его недолгой жизни. Но он не смог вспомнить откуда ему знакомо это чувство.
Послышался знакомый шум. Это приземлилась Птица. В предутренних сумерках ее черный силуэт, в котором нельзя было различить даже глаз, казался особенно жутким. Будто это не живое существо, а сама Смерть предстала перед Червячком.
- Ну, не передумал? - сразу перешла к делу Смерть.
Червячок помешкал, но выполз наружу.
- Нет, - прошептал он.
Силуэт неспешно зашагал в сторону малявки, попутно материализуясь из плоской тени в знакомую Птицу. Она наклонила голову и, клювом перехватив Червячка за середину тельца, подняла его в воздух.