– А ничего. Тишина. Ничто на поле не шевельнулось. Никто никуда не пошёл. Хотя, мы всё одно только под утро заснули. Не верилось… Но, зато как заснули. За всю жизнь до того дня не спал я с таким удовольствием. И, главное, проснулся утром – хорошо. Солнце летнее светит. Тихо так. Небо над траншеей чистое-чистое. Птицы какие-то из леса поют. И как-то мне так спросонья показалось, будто война кончилась. Ну, потом-то, конечно, немецкий снаряд, рванувший за окопами, меня из мечтаний-то вывел. Но, всё равно было хорошее утро, даже не смотря на артподготовку. Да и стреляли этот раз как-то не очень усердно. Как будто так, для острастки. Чтоб жизнь малиной не казалась. А до конца войны оставалось еще долгих три года…
Ну, а дальше сами знаете, что было. В сентябре нас переименовали в Донской фронт, который возглавил Рокоссовский. До октября вели оборонительные бои, потом участвовали в наступлении на Волге. А в ноябре сорок второго началась операция «Уран». Но, это уж вы точно можете где угодно прочитать, чтобы я вам об этом рассказывал. А вот историю, которая произошла у Малых Топырей, нигде не прочитаете. Хех…
Старик усмехнулся в усы.
– Ладно, на двор пойду. Засиделся я с вами – светает.
Лёшка, дождавшись, пока дед выйдет, стряхнул с себя оцепенение, бросил, наконец, вилку на тарелку, и проговорил в полголоса:
– Пап, набрехал поди дед…
– Про мертвяков-то может и набрехал, – задумчиво согласился отец, – А про то, как он в войну с фрицами дрался – тут уж никто не оспорит. Ладно, помянули. Ехать надо…
Оба они, спустя несколько минут, вышли из избы во двор, где остановились у уже пару лет как осевшего могильного холмика с деревянным крестом.
– Ну, не скучай отец. Даст Бог – на будущий год свидимся.
Пристроив у холмика непочатую бутыль, мужчина бросил сыну ключи.
– Лёшка, ты за рулём!
– Это я уже понял, – без особо энтузиазма заметил парень, направляясь к машине.
Негромко хлопнула калитка. Заворчал двигатель старенькой нивы. И вскоре, двор дома у опушки леса, погрузился в полную тишину.