Испано-риффская война, начавшаяся столь несчастливо для испанского оружия летом 1924 г., закончилась. Закончилась беспримерным поражением испанцев, потерей ими двух третей оккупированной за последние десять лет территории и отходом почти по всей линии на позиции 1912 г.
Штаб испанского главнокомандования старается представить этот отход в виде заранее предрешенной и планомерно проведенной операции, давшей будто бы испанской армии ряд тактических и стратегических преимуществ и укрепившей ее положение.
Конечно, «при плохой игре надо делать хорошую мину», как говорит французская пословица. Но результаты игры так очевидно плохи, а «хорошая мина» получается такой кислой в освещении самой же испанской правительственной прессы, что ею никого не введешь в заблуждение.
По самым скромным подсчетам, даваемым французской и английской печатью, этот «блестяще выполненный отступательный марш» обошелся более чем в 20 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести и 7000 пленными. Нечего добавлять, что при таких потерях совершенно неизбежно оставление противнику значительного материального имущества, что, впрочем, не отрицается и самими испанцами. Наибольшие потери понесли испанцы при своих попытках деблокировать Чечауан, осажденный повстанцами, и позднее, при эвакуации этого пункта. Так, например, по данным «Таймс», один только бой в долине реки Лау на подступах к Чечауану стоил испанцам 29 офицеров, 770 солдат, нескольких орудий, 12 пулеметов и пр. Для того чтобы пройти расстояние в 50–60 км от Тетуана до Чечауана, испанцам потребовалось две недели ежедневных упорных боев, связанных с большими потерями. Освобождение Чечауана, состоявшееся в конце сентября, мало отразилось на общем ходе операций. Восстание продолжало разрастаться, отдельные укрепления и посты подвергались осаде, и вскоре испанцам стало ясно, что Чечауан, их главный опорный пункт в центре западной зоны, удерживаться ими в этих условиях не может. Главной квартирой принимается то самое решение, которое Примо де Риверой выдано за «преднамеренное и планомерное осуществленное решение». «Преднамеренность» видна из сказанного, а что касается «планомерности осуществления», то она достаточно ярко характеризуется тем, что почти весь пятнадцатитысячный гарнизон Чечауана был при отступлении уничтожен кабилами в районе Дар-Якоба, к северу от Чечауана.
Такая же участь постигла гарнизоны целого ряда Других пунктов. Во многих случаях для спасения гарнизонов испанское командование пошло на прямую капитуляцию. Такие капитуляции на официальном языке получили специальное название «политических приемов во избежание пролития крови». Так, например, было с гарнизоном укрепления Бухарацца, к юго-западу от Тетуана. После крушения попыток освободить гарнизон силой оружия испанскому командованию ничего больше не осталось, как прибегнуть к этому самому «политическому приему». Кабилы, державшие крепость в осаде, потребовали за выпуск гарнизона выкуп в несколько сот тысяч песет золотом, выдачи оружия и всей материальной части. Высшее командование в Тетуане не могло примириться с мыслью, что солдаты бухаррацкого гарнизона после длительной, мужественно выдержанной осады отойдут без оружия. И вот приходят к такому соглашению: оружие гарнизон сохраняет, но победителям выдается такое же число новых винтовок.
Легко представить себе, какое впечатление на войска и на противника производили подобные факты!
Столь же обоснованным является и утверждение испанского командования о большей прочности новой военной линии и о приобретенных путем отхода стратегических и тактических преимуществах.
Чтобы получить ясное представление о полной нелепости этих утверждений, стоит лишь взглянуть на карту прежних и нынешних военных границ западной полосы испанской зоны. Испанские посты этой полосы распространялись в глубь страны по трем направлениям:
1) от Тетуана на Чечауан с двумя ответвлениями — в долину Лау и на Бухаррац;