К декабрю 1932 г. японское командование сосредоточивает войска, производит воздушную разведку и бомбардировку с аэропланов пограничных районов, готовя в первую очередь захват Шанхай-гуаня с целью обеспечения своего фланга для наступления на Жэхэ.
Еще до захвата Шанхай-гуаня японцами Советское правительство Китая в декабре выразило готовность к совместной борьбе против японского империализма со всеми другими китайскими вооруженными силами, которые на деле готовы вести эту борьбу.
Это предложение, к которому остались глухи гоминдановские вожди, разоблачило клевету о том, что китайская красная армия мешает Гоминдану вести борьбу с захватчиками, и показало трудящимся Китая, что китайское Советское правительство является единственной властью, которая стремится оказать реальное сопротивление захватчикам, и способно возглавить национально-революционную войну против японского империализма.
Страх перед советской революцией в Китае являлся одним из импульсов, побуждавших японский империализм форсировать свое наступление. Этот же страх был одной из причин пособничества японской агрессии со стороны европейских империалистов, в частности Англии, боявшейся опасности для господства над ее обширными колониальными владениями.
Шанхай-гуань расположен непосредственно к югу от Великой Китайской стены, на железной дороге Пекин — Мукден, проходящей здесь по узкой низменной полосе вдоль самого берега моря.
Важность стратегического положения Шанхай-гуаня определяется тем, что он закрывает собою проход из Маньчжурии во Внутренний Китай, вдоль единственного железнодорожного пути. Шанхай-гуаньские ворота в Великой стене были захвачены японцами еще в ноябре 1932 г., но самый город, расположенный южнее, оставался в китайских руках, хотя тут же находился японский гарнизон, «охраняющий» железную дорогу на основании боксерского протокола держав 1901 года.
9 декабря 1932 г. в Шанхайгуане было спровоцировано столкновение между японскими и китайскими войсками. 1 января 1933 г. оно было повторено в еще больших размерах и послужило поводом к обстрелу Шанхай-гуаня японскими войсками одновременно с суши, моря и воздуха. После трехдневных боев японцы заняли город, оттеснив китайские войска к югу.
Захват Шанхай-гуаня открывал японцам путь для Дальнейшего наступления вдоль железной дороги на Тяньцзинь и Бейпин (Пекин). Используя создавшуюся угрозу Бейпин-Тянцзинскому району, японцы предъявили требование об эвакуации китайских войск из порта Цинвандао на той же железной дороге.
Операции японских войск с целью захвата Жэхэ начались 21 февраля 1933 г. В операциях участвовали кавалерия и специальные моторизованные части.
Нанкинское правительство и здесь играло двуличную роль и обнаружило явное нежелание вести действительную борьбу с японскими империалистами. Фактически оборона была возложена на слабые местные силы, лишенные всякого снабжения. Местные китайские генералы или уклонялись от боя, или изменяли после первого столкновения. В две-три недели японские войска достигли проходов в Великой стене, которая служила границей между Жэхэ и остальным Китаем. Столько же времени понадобилось на занятие самих проходов, где было оказано более сильное сопротивление войсками бывшей «народной армии» Фын Юйсяна.
Исход кампании в Жэхэ, вызвавший сильнейшее возмущение не только в массах, но и в буржуазных кругах Китая, заставил нанкинское правительство в начале марта уволить в отставку Чжан Сюэляна, командующего войсками на Севере и представителя нанкинского правительства в Бейпине. Командование номинально перешло к нанкинскому штабу.
Но и в последующих боях, завязавшихся на территории Северного Китая, Нанкин не давал ни подкреплений, ни оружия, ни денег. Ничего не было сделано для использования возможности партизанской войны в тылу и на флангах наступающих японских войск.
Страх перед революционными массами Китая, жажда скорейшего сговора с японским империализмом и расчеты феодальной междоусобной борьбы за власть были причинами предательства Нанкина и поведения северных генералов.
Само нанкинское правительство, раздираемое внутренней борьбой политических групп, представлявших интересы и влияния иностранных империалистов, все более наглядно выявляло свою истинную сущность — орудия империалистического господства в Китае.
В Жэхэ получилось то же самое, что и в Маньчжурии: большая часть местных китайских войск не была уничтожена и не вытеснена из провинции, и для них японцы вскоре нашли применение, превратив их в авангард своего наступления на Чахар.