Меморандум Танаки уже определенно намечал направление империалистических устремлений Японии, в ряду которых стоял и советский Дальний Восток.
В марте 1932 г. стали достоянием гласности документы, исходившие от представителей японских высших военных кругов и заключавшие в себе конкретные планы нападения на СССР и захвата его территории. Указываемая в них главная цель войны должна заключаться не столько в предохранении Японии от коммунизма, сколько в завладении советским Дальним Востоком и Восточной Сибирью с продвижением до Байкала. Вместе с тем указывалось на необходимость проведения японо-советской войны как можно скорее.
Как уже упоминалось ранее, Япония с декабря 1931 г. упорно отказывалась от подписания предлагаемого СССР пакта о ненападении.
Интервенция и война в Маньчжурии у самых советских дальневосточных границ были и остаются источником величайшей опасности для СССР, давая почву для всяческих провокаций.
Уже в феврале 1932 г., после захвата японцами Харбина, Советское правительство вынуждено было обратить специальное внимание японского правительства на деятельность белогвардейцев. Провокационные вымыслы о советской помощи китайскому генералу Ма, оборонявшему Цицикар и якобы бежавшему в Благовещенск, были пресечены в корне мерами Советского правительства.
В апреле 1932 г. белогвардейцами был организован ряд провокационных террористических актов на КВЖД, повлекших массовые аресты среди советских граждан. Несмотря на все более широкое развертывание антисоветской кампании, величайшая сдержанность и миролюбивая внешняя политика СССР отвратили угрозу войны.
Весной 1933 г. началась новая серия антисоветских провокаций в Маньчжурии. КВЖД и транзитные грузы, идущие по ней на советский Дальний Восток, подвергались систематическим нападениям бандитов, остававшихся безнаказанными со стороны японских и маньчжурских властей. В апреле 1933 г. эти власти прервали сообщение между КВЖД и Забайкальской дорогой, а в мае — и связь между КВЖД и Уссурийской железной дорогой и в ответ на протест Советского правительства отрицали бесспорное право собственности СССР на КВЖД.
Неизвестно, какие обещания давали английские советники в ходе закулисных переговоров в апреле — мае 1933 г., имевших целью отвратить угрозу захвата японцами Бейпина и Тяньцзина, но есть основания полагать, что речь шла об изменении направления японской агрессии. Но в мае 1933 г. СССР дал новое и яркое доказательство своей мирной политики, предложив маньчжурским властям продать им КВЖД.
Предложение это было в принципе принято японским правительством и его маньчжурскими агентами, но начавшиеся в Токио переговоры с первых шагов натолкнулись на саботаж маньчжурской делегации, и конференция зашла в тупик.
Дальнейшая деятельность японо-маньчжурских властей проявила явное стремление к фактическому захвату дорога. Неопровержимыми данными, находившимися в распоряжении Советского правительства, установлено, что мероприятия японо-маньчжурских властей «представляют собою начало осуществления детально разработанного плана, принятого в Харбине на ряде совещаний при японской военной миссии, с участием ответственных руководителей маньчжурской администрации»[47].
Опубликование Советским правительством в октябре некоторых документов раскрыло пред всем миром истинную подоплеку событий на КВЖД. Оно неопровержимо установило полную ответственность японского правительства за эти события, разоблачило японскую политику антисоветских авантюр в Маньчжурии и показало всему миру серьезность положения, создаваемого агрессией японского империализма на Дальнем Востоке. Эти разоблачения застали японских империалистов врасплох, и японское правительство не решилось на них реагировать. Осуществление дальнейших актов, предусмотренных планом захвата КВЖД, временно приостановилось.
Гражданская война в юго-восточном Китае. Борьба за Центральный Советский район в сентябре-ноябре 1934 года.
Если нависшая над Советским Союзом и его территорией угроза, создаваемая авантюристскими элементами японского империализма при подстрекательстве и при всяческом содействии всей мировой реакции во главе с английскими твердолобыми и до сих пор не реализовалась, то это в основном объясняется сочетанием неоспоримой и ярко выраженной мирной политики Советского Союза и его не менее явной готовностью к обороне.