По климату северная часть вилайета близко напоминает южную Италию, особенно в приморских оазисах, где жара умеряется морскими бризами. В самом Триполи средняя температура наиболее холодного месяца (январь) 12,2° С, наиболее жаркого (август) 26° С. Зима прохладная и переносится не без лишений, т. к. в местных жилищах печей нет. С декабря, чаще позднее, с февраля, начинается период дождей, длящийся до 3-х месяцев. Раза два за зиму выпадает град. Снега не бывает никогда. Весной осадков бывает мало, летом и осенью не бывает вовсе. Годовое количество осадков 354 мм.
Климат южной части вилайета, находящейся в сфере влияния Сахары, жарче и суровее. Температура в жаркие месяцы доходит до 70°; характерны резкие падения t° ночью: днем жара до 70°С, ночью 0°. Дожди редки, а в Феццане, лежащем к югу от Джебела, в песках Сахары, дождя не бывает иногда целые годы.
Численность населения Триполи определяется, как мы видели, различно — от 800 до 1500 тысяч, что дает плотность, в среднем, 1 чел. на кв. версту. Распределено население неравномерно: главная масса его занимает оазисы Триполи, Феццана и Киренаики, причем последняя представляется наиболее густонаселенной (около [34] 2-х чел. на кв. версту). Относительно густо заселены также северные террасы Джебела. В главных городах края жителей считается: в Триполи — 50 000, Бенгази — 15, Мурзуке — 7, Мисрате — 10, Гате — 4, Дерне — 6, Гадамесе — 7 тысяч. В племенном отношении население состоит из берберов, арабов, небольшого количества негров, нескольких тысяч евреев, живущих преимущественно в Триполи и прилегающем оазисе, где они занимаются исключительно кузнечным делом, и небольшого количества европейцев. Турок насчитывается до 50 тыс., считая с войсками. Преобладающий язык — арабский.
В религиозном отношении население Триполитании в подавляющем большинстве магометане, причем магометане старого, истинного толка — в противность туркам. С тех пор, как мусульманская Африка попала под власть европейских держав, центр африканского исламизма переместился в Триполитанию. Здесь, в Куфре, в 800 километрах от морского берега, посреди Ливийской пустыни, столица Шейха ордена Сенусси, который является едва ли не действительным властителем Триполи.
Орден Сенусси, насчитывающий в Африке до 7 миллионов «братьев» (ибо орден этот скорее напоминает братство типа масонских братств, чем религиозную секту), является носителем не только религиозной, но, главнее всего, национальной арабской идеи{3}.
Общеизвестна вражда арабов и турок, коренящаяся в том нескрываемом презрении, с которым араб, гордый не только теми веками побед, которыми утверждена была власть его предков в трех частях света, но и сокровищами науки и искусства, которые оставили они последовавшим поколениям, смотрит на турка, история которого в его глазах есть только история грубой силы. Арабы не мирятся с захватом халифата султаном турецким. Объединенные общей с турками ненавистью к [35] «гяурам», арабы лелеют мысль о возвращении халифата — племени, из которого вышел Магомет, о свободе религиозной и свободе национальной. На этой мечте построен успех нищего монаха из Орана, в 1835 г. положивший основу ордена Сенусси во время своих странствований по мусульманскому северу Африки.
С 1859 г. когда титул «махди» перешел к сыну основателя секты, светский характер братства начинает проявляться яснее. Сенусси получают экономическую и военную организацию. Роль проповедников отступает на задний план перед ролью культуртрегеров. Сенусси поддерживают старые, прокладывают новые дороги от Судана до берегов Марокко. Внутренняя торговля понемногу сосредоточивается в их руках. В тех же руках и вся, весьма скромная, конечно, культурная работа, которая ведется в мусульманской Африке. При дворе «махди» из молодежи формируется «гвардия»; усиленная 2000 рабов, она представляет ядро будущей военной силы. Наконец, в египетском банке, если доверять сообщениям газет, вклады шейха («на военные нужды») достигают постепенно гигантской цифры миллиона турецких фунтов. Таким образом, в Триполитании создается государство в государстве, на образование которого фиктивные властители-турки не могли смотреть безразлично. Абдул-Гамид решается даже действовать силой, но раньше, чем султан успел выполнить свой замысел, шейх, предупрежденный или предугадавший опасность, ушел за пределы досягаемости — в оазис Ливийской пустыни.
На Триполитанию можно, таким образом, смотреть, как на будущий арабский халифат, халифат втрое более грозный, чем отмирающий, обессиленный европейский халифат. И если бы мечта сенусситов осуществилась, можно было бы ожидать счастливое будущее нового государства. Потому что географическое положение Триполи и физические свойства страны — чрезвычайно выгодны.