Ст. 3. Если Болгария и Греция на основании специального соглашения объявят войну Турции, то они обязуюся — за исключением того случая, если иначе будет постановлено специальным соглашением, — выставить столько войск, сколько предусмотрено в ст. 1 настоящей конвенции.
Распоряжения двух последних параграфов ст. 2 в этом случае тоже подлежат исполнению. [446]
Ст. 4. В случае, если одно из договаривающихся правительств объявит войну какой-нибудь другой державе, кроме Турции, без предварительного соглашения и без согласия другого правительства, то это последнее освобождается от обязательств, изложенных в ст. 1, но при всем том обязывается сохранять в продолжение целой войны приятельский нейтралитет по отношению к своей союзнице.
Ст. 5. В случае совместной войны ни одна из союзных держав не может заключить перемирия на срок больше 24-х часов без предварительного соглашения и без согласия другой союзной державы.
Нужно будет также согласие обеих договаривающихся сторон, письменно выраженное в соглашении, чтобы одна из них могла начать переговоры о мире или заключить мирный договор.
Ст. 6. В случае, если после того как Болгария и Греция мобилизуют свои войска или после того как начнут войну, Греция окажется принужденной разрешить Критский вопрос согласно желанию населения острова и вследствие этого подвергнется нападению со стороны Турции, Болгария обязывается прийти ей на помощь согласно статье первой настоящей конвенции.
Ст. 7. Начальники болгарского и греческого Генеральных штабов обязываются взаимно и при удобном случае осведомляться, в случае войны, об операционных планах. Обязываются, кроме того, ежегодно ознакомляться с изменениями, внесенными в эти планы по случаю новых обстоятельств.
Ст. 8. Настоящая конвенция вступит в силу для обеих договаривающихся сторон сейчас же после того, как будет подписана; она будет в силе, пока будет в силе оборонительный договор от 16 мая 1912 года, к которому она присоединена в качестве его существенной части.
Составлена в Софии, в двух экземплярах, 22 сентября 1912 года.
Ив. Ев. Гешов.
Генерал Фичев.
Д. Панас.
Капитан Ж. Г. Метаксас.
Примечания
{1} Вот текст моего заявления о нашей политике по отношению к Турции, сделанного мною в Рущуке, через месяц после того, как я стал у власти: «Эта политика искренна. И так как мы искренне желаем, чтобы она не была призрачной, чтобы она была прочной, чтобы она стала не только политикой нашего кабинета, но и политикой Болгарии, мы надеемся, что и соседняя с нами империя облегчит нам эту задачу, отзовется на наш призыв и устранит причины, вызывающие недоразумения между нами, и мотивы, возбуждающие общественное мнение в нашей стране. Никакое правительство в парламентарной стране не может бороться против общественного мнения. И будет большим несчастьем, если наша политика миролюбия падет под натиском возбужденного не по нашей вине общественного мнения. В том, в чем не сможем успеть мы, едва ли сможет успеть какое бы то ни было другое болгарское правительство».
А в первой сессии XV Народного Собрания 11 ноября 1911 г. я следующим образом высказался по вопросу о наших отношениях с Турцией: «Спрашивают нас со скамей оппозиции, с кем мы? Отвечаю, что мы со всеми, кто искренне желает мира и кто, желая его искренне, желает и всех условий, необходимых для поддержания этого мира. Высказывается пожелание, чтобы Балканский полуостров был для балканских народов. А эти народы, независимо от того, в каком из балканских государств они живут, желают наслаждаться свободой, человеческими условиями существования, конституционными правами. Мы со всеми, кто желает такого мира. Если и турки желают его и могут гарантировать его в том виде, в каком мы его понимаем, — мы и с ними. Соседи вот уже несколько столетий, тесно связанные с ними народно-экономическими связями, мы искренне желаем поддерживать с ними добрососедские отношения. И мы желаем этого, потому что думаем, что эти отношения повелительно диктуются нам жизненными интересами болгарского народа, как в нашем царстве, так и вне его. И до сегодняшнего дня еще не случилось ничего такого, что разубедило бы нас в этой миролюбивой политике; не случилось ничего, что поколебало бы нас в надежде на то, что и наши соседи сознают, что и они должны вести по отношению к нам совершенно такую же добрососедскую политику. Мы надеемся, что и они, наученные недавними и нынешними испытаниями, из которых — мы хотим верить в это — они выйдут благополучно, что они проникнутся сознанием необходимости создать прежде всего в своих областях такие условия жизни, которые не заставляли бы наших сонародников бежать от них и селиться у нас. Обильный источник зол для болгарского племени и неприятностей для Турецкой Империи — это переселение должно быть прекращено как в ее, так и в наших интересах, потому что оно лишает Македонию и Адрианопольский вилайет населения, заражает беспокойными и озлобленными элементами некоторые наши преимущественно пограничные округа и, следовательно, создает Македонский вопрос на болгарской территории. Если же будут созданы условия, которые положат конец этому чреватому опасностями положению, если делами и удовлетворением некоторых наших справедливых требований ответят на многочисленные доказательства нашей миролюбивой политики, данные нами с давних пор и до настоящего времени, то мы можем быть уверены, что будет сделан значительный шаг к умиротворению областей, населенных нашими сонародниками, к умиротворению, которого никто не желает так пламенно, как этот мирный и трудолюбивый болгарский народ, который с таким полным достоинства спокойствием встретил полтора месяца тому назад тревожные известия о какой-то мобилизации на нашей южной границе».