Иное дело Турция. Не говоря уже о том, что союз с ней гарантирует положение Австрии на Балканах, пресекая «великодержавные попытки» небольших балканских государств, к «королям» которых «Цайтунг» относится с нескрываемым пренебрежением — в случае войны — наступлением в Малой Азии и закрытием Дарданелл Турция свяжет, по мнению австрийцев, Россию отвлечением на себя не только войск Кавказского и южных округов, но, быть может, и части войск Центральной России.
А так как, в конце концов, интересы Австрии и Италии непримиримо враждебны и рано или поздно драться придется — лучше драться сейчас, не дожидаясь дальнейшего усиления Италии. Таков конечный вывод многочисленной в Австрии «партии войны».
Военная партия не ограничилась словами: на юг потянулись войска. Размеры вооружений, тщательно скрываемые, не могли, однако, укрыться ни от депутатов палат, ни от печати, в которой за последние дни стали появляться довольно подробные сведения о сосредоточении войск на южной границе Австрии.
Угрожающее поведение военного министерства менее всего соответствовало мерам, принятым по отношению к Австрии с итальянской стороны. Ибо на итало-австрийской границе не только не было произведено никаких усилений, но, наоборот, состав войск, там расположенных, был сильно ослаблен выделением в экспедиционный корпус: даже альпийские стрелки насчитывают в настоящее время едва по 40 человек в роте.
Военные приготовления Австрии, во многом способствовавшие укреплению мнения, что война явилась неожиданностью для венского кабинета, совершенно не согласовались с миролюбивыми заявлениями министра-президента Гауча, не только «не видевшего в происшедшем какой-либо угрозы Австрии», но, напротив, подчеркнувшего в своей речи 11 октября «дружественное и внимательное отношение Италии к союзникам». [22]
Кабинет, очевидно, не находил в выступлении Италии никаких данных, могущих нарушить «крепость» Тройственного союза, и по существу он прав. Это звучит парадоксом, но при той резкой противоположности интересов, которая существует между Австрией и Италией, они могут жить рядом только в союзе, только связанные союзным трактатом, допускающим более спокойное и бескровное разрешение, можно сказать, ежечасных осложнений. Далее, триполийская авантюра могла, по крайней мере на время, отвлечь силы и внимание Италии на юг, за море, и смягчить, таким образом, напряженность положения в округах «ирридентизма». Недаром триполийский поход встречен ирридентистами не с восторгом, как ожидала военная партия, но с тревогой. Наконец, само усиление Италии грядущим присоединением, если оно и состоится, представляется (и, как мы увидим, не без оснований) проблематичным. Таким образом, в конечном итоге австрийское правительство не могло иметь каких-либо веских причин препятствовать захвату, которым устанавливалось равновесие на северном берегу Африки, вне пределов непосредственных австрийских интересов.