Когда обед закончился, Луиза подошла к старому Свону и положила руку ему на плечо.
— А теперь, дедушка, пора спать.
— Сперва глоточек рома, Луиза.
— Ну, пей его побыстрей.
Она налила ему порядочную порцию рома и долила немного воды; он следил за ее движениями хитрыми слезящимися глазками.
— Заведи граммофон, Эрик, — сказала она.
Датчанин выполнил ее просьбу.
— Ты умеешь танцевать, Фред? — спросил он.
— А ты нет?
— Нет.
Фред встал и, глядя на Луизу, сделал приглашающий жест. Она улыбнулась. Он взял ее руку в свою, другой обнял за талию. Они начали танцевать. Из них вышла прелестная пара. Стоя рядом с Эриком у граммофона, доктор Сондерс с удивлением увидел, что Фред — изумительный танцор. Движения его были полны неизъяснимой грации. И Луиза, умеющая танцевать не более чем правильно, рядом с ним двигалась столь же красиво, как он. Он обладал даром так незаметно подчинять движения партнерши своим, что она инстинктивно отвечала его желаниям в тот самый миг, как они у него возникали. Фокстрот, который они танцевали, доставлял зрителям утонченное наслаждение.
— Вы прекрасно танцуете, мой милый, — заметил доктор, когда пластинка окончилась.
— Это единственное, на что я способен, — с улыбкой ответил Фред.
Он так привык к своему приятному таланту, что считал его само собой разумеющимся и пропускал такие комплименты мимо ушей. Луиза стояла с серьезным выражением лица, уставившись в пол. Внезапно она очнулась от своей задумчивости.
— Мне нужно пойти уложить дедушку, — сказала она.
Она подошла к старику, все еще сжимавшему в руке пустой стакан, и, наклонившись над ним, принялась нежно уговаривать его. Он оперся на ее руку и заковылял, маленький, на фут ниже внучки, из комнаты.
— Не сыграть ли нам партию в бридж? — спросил Фрис. — Вы как, джентльмены, играете?
— Я — за, — ответил шкипер, — а насчет доктора и Фреда не знаю.
— Могу составить компанию, если найдется четвертый, — откликнулся доктор Сондерс.
— Кристессен очень недурно играет.
— Я — пас, — бросил Фред.
— Не важно, — сказал Фрис. — Мы и без вас управимся.
Эрик выдвинул карточный столике потертым, залатанным зеленым сукном, Фрис вытащил две колоды засаленных карт. Они пододвинули стулья и кинули жребий, кто с кем будет играть. Фред стоял возле граммофона как на иголках, чуть уловимым движением отбивая ритм неслышной мелодии. Когда Луиза вернулась, он не тронулся с места, но в его глазах появилась доброжелательная улыбка. В ней не было оскорбительной бесцеремонности, напротив, у Луизы возникло ощущение, будто они знакомы всю жизнь.
— Завести граммофон? — спросил он.
— Нет, с ними будет удар.
— Хорошо бы еще потанцевать.
— Эрик и папа очень серьезно относятся к бриджу.
Она подошла к столу, Фред за ней. Некоторое время он стоял позади капитана Николса. Шкипер несколько раз беспокойно взглянул на него, затем, неудачно сыграв, раздраженно обернулся.
— Не могу играть, когда мне заглядывают в карты, — сказал он. — Мне это очень мешает.
— Простите, старина.
— Пойдем на воздух, — сказала Луиза.
Комната, где шла игра, выходила на веранду, и они направились туда. Позади небольшого сада возвышались на фоне звездного неба огромные миндальные деревья, а под ними темнела густая зелень мускатного ореха. Внизу, рядом со ступенями, рос большой куст, искрящийся светлячками. Их было огромное множество, и все они ярко мерцали, словно лучилась светом умиротворенная душа. Некоторое время Луиза и Фред стояли бок о бок, глядя в ночь. Затем Фред взял ее за руку и свел со ступеней. Они шли по тропинке, пока не дошли до плантации. Луиза не отняла у него руки: казалось, держать ее за руку было так для него естественно, что она не обратила на это никакого внимания.