Тогда я с силой ударил хоккейной клюшкой по заднице Глиста. Тот завизжал, спотыкаясь, прошел пару метров и упал. Я чувствовал себя кошмарно. Члены Нормальной Семерки запаниковали, бегом бросились к кровати Джейар Юинга и запрыгнули на нее. Сверху послышался злобный смех, а потом звук перерезаемой веревки. На головы первокурсникам посыпался град из яиц. Те стонали и плакали, а яйца разбивались им о головы. Заревев, как павиан, Бешеный Пес спрыгнул со стропил на пол, убрал свой охотничье-разделочный нож и приказал Безумной Восьмерке возвращаться в свою спальню.
Мы лежали в кроватях, хихикая и высмеивая малышей, а я слышал, как плачет в нашей старой спальне Джейар Юинг, меняя постель. Мне вдруг стало стыдно, и сон как рукой сняло.
Вторник, 30 апреля
В ризнице увидел Папашу. Тот читал текст о Боге и духовности, вывешенный на доску объявлений преподобным Бишопом — видимо, в порыве религиозного рвения. Я встал у Папаши за спиной, но тот продолжал читать, ничего вокруг не замечая. Дочитав до конца, он фыркнул и треснул рукой по двери ризницы, прокричав: «Правду все равно не скрыть, викарий! Гордость вы у меня отняли, но правду все равно не скрыть!» Снова ударив по двери рукой, он добавил: «Бишоп, ты лжец! Днем — священник, но ночью — подлец!» Было не совсем понятно, что происходит, но, судя по всему, Папаша нарывался на драку с преподобным Бишопом. Вокруг уже собрались несколько мальчиков, которым не терпелось увидеть, как чокнутый учитель английского выбивает дурь из чокнутого пастора. Но Папаша оставил свои попытки и отвернулся, дико взглянув мне в глаза. Увидев, что это я, он в ужасе отскочил и воскликнул:
— Безумие, Мильтон! Безумие! Сей подлец посмел разгромить меня в теннис, а теперь не дает выхода моей негодующей мужской сущности! — Он снова воззрился на дверь и возопил: — Позор, викарий! Я бьюсь в агонии несправедливости! — Затем он обернулся ко мне и сказал: — Обед в понедельник, Мильтон, — и не вздумай пропустить его. Надеюсь, тебе ясно: приличного образования ты здесь не получишь!
С этими словами он развернулся на каблуках и ушел.
ОТБОР В КОМАНДУ РЕГБИ СРЕДИ МАЛЬЧИКОВ ДО 15 ЛЕТ
В регби нам больше играть не обязательно, но мне все равно кажется, что это лучше, чем теннис или хоккей (девчачий спорт[27]). Саймон, который в прошлом году был полузащитником команды мальчиков до четырнадцати лет, ушел из регби и теперь будет играть в теннис. Говорит, что не хочет получить травму до начала крикетного сезона. Рэмбо с Бешеным Псом обозвали его гомиком и за обедом объявили ему бойкот.
Состав нашей горемычной команды (команда Г) остался почти таким же, как в прошлом году, включая Верна, который на отборочном матче три раза побежал не в ту сторону. Я показал себя не лучше и уронил первый же мяч. В конце тренировки тренер первой сборной и дежурный учитель мистер Холл сказал, что в этом году команд мальчиков до пятнадцати лет будет только три, а остальным придется сражаться за место на скамейке запасных. Вот радость-то. Значит, мне весь сезон придется таскать мячи и тренироваться с Верном у кромки поля!
У Глиста на левом бедре огромный синяк. И он как-то странно себя со мной ведет. Не говорит ни слова, но все время косится на меня в столовой.
22.30. Эти козлы снова это сделали! Прошлогодний кошмар повторился — толпа мародерствующих варваров опять потащила меня в туалет. На этот раз я лягался, царапался и кричал, пока сил у меня уже совсем не осталось. Прежде чем Жиртрест уселся мне на грудь и чуть не задавил меня насмерть, мне удалось покалечить по меньшей мере троих. Оглянувшись, я увидел торжествующую физиономию Глиста — тот с наслаждением наблюдал, как Рэмбо бреет мне мошонку электробритвой.
Впервые в жизни у меня щетина — но, к сожалению, совсем не там, где мне хотелось бы.
Среда, 1 мая
На следующей неделе Безумная Восьмерка (за исключением кота) отправляется в трехдневный поход с клубом приключений. С нами идут пять мальчиков из корпуса Ларсон. Среди них Джефф Лоусон. Он когда-то был моим приятелем, но по-прежнему не простил меня за то, что в прошлом году я увел у него Аманду. Бешеный Пес весь в радостном волнении. Как только мистер Холл вышел из класса, он подпрыгнул и издал громкий вопль, после чего привязал Саймона к стулу и стал дразнить его, потому что он играет в теннис. Саймон утратил чувство юмора, поэтому мы так и оставили его привязанным к стулу в кабинете мистера Холла. Я спрятался за углом, подождал, пока все уйдут в столовую, а потом прокрался обратно в кабинет и освободил нашего капитана команды по крикету. Оказавшись на воле, тот пробурчал «ублюдки» и выбежал из класса, даже не взглянув на меня и не сказав «спасибо».