ВЕЧЕРИНКА
20.00. Подружка Гоблина ждала нас у старых школьных ворот. Она оказалась намного красивее, чем я ожидал. Просто не верится, что Гоблин мог ей приглянуться.
Еще одна радость — старшекурсники и старосты свалили на большую вечеринку в Питермарицбург. (На третьем курсе и подготовительном перед колледжем разрешают уезжать на два уик-энда за семестр.) То есть шанс, что нас засекут, минимален. Гоблин подкупил третьекурсников, чтобы те прикрыли нас во время отбоя, — сказал, что мы пошли на танцы в школе Святой Жанны.
На языке нормальных людей «коттедж» означает две комнаты, кухню, ну и, может, туалет на улице. На языке богатых людей это означает особняк с тростниковой крышей.
(Не забыть: когда приезжаешь в богатый дом, НЕ НАДО выскакивать из машины и говорить «ух ты блин!». Только людей насмешишь. А потом они еще подойдут к тебе и скажут, что этот особняк по сравнению с летним домиком их папы — курятник, да и только.)
На вечеринке было около восьмидесяти ребят, которые без остановки глушили спиртное, и ни одного взрослого. Все время приходили какие-то новые люди, а на лужайке перед домом куча народу отплясывала под Спрингстина. Безумная Восьмерка протиснулась в гостиную. Все тут же перестали разговаривать и уставились на Верна, который сердито доказывал что-то самому себе у входа в комнату. Рэмбо обвел глазами толпу и сказал:
— Не волнуйтесь. У него не все дома. — Верн улыбнулся, поднял вверх большие пальцы, и все засмеялись.
Я пошел в дальний утолок сада и сел на скамейку. Соревноваться в армрестлинге с Рэмбо и Жиртрестом как-то не хотелось. Пить пиво и курить тоже. Все мои мысли были о Русалке. Стоит ли ей писать? Под предлогом, что хочу поблагодарить ее за открытку? Потом я попытался забыть о ней, прислушиваясь к воплям и брызгам со стороны дамбы.
Посмотрел на небо и снова вспомнил о ней. Уже собирался встать, как услышал шаги. Я втянул голову в плечи, надеясь, что Верну не удастся обнаружить мое местонахождение, но было слишком поздно. Скамейка пошатнулась — кто-то сел рядом со мной. Я почувствовал запах ванили. Повернул голову и утонул в темно-карих глазах.
Это была Аманда.
Не успел я произнести ни слова, как она поцеловала меня. Я так струхнул, что левая нога начала дергаться, как будто зажила своей жизнью. Возникло такое чувство, будто я падаю с качелей. После поцелуя она улыбнулась и сказала:
— Привет, Оливер. — Я попытался заговорить, но вырвалось лишь ослиное «ме». Она хрипло рассмеялась. — Так значит, Малёк, наконец, стал мужчиной...
Я улыбнулся и ничего не ответил. А потом она поцеловала меня снова. Вот так, без предупреждения — взяла за затылок и притянула к себе. Нацеловавшись вдоволь, Аманда отстранилась, взглянула мне прямо в глаза и спросила:
АМАНДА. Ну, как твоя подружка?
МАЛЕК. Какая подружка?
АМАНДА. А то сам не знаешь. Буфера, блестящие глазки, пушистый хвостик.
МАЛЕК. А, эта... она... мы расстались.
АМАНДА. Хорошо. Значит, согласишься быть моей игрушечкой?
МАЛЁК. (не зная, что ответить, наконец бормочет) Мм-му.
АМАНДА. Тогда придется тебе хранить секрет.
МАЛЁК. Почему?
АМАНДА. Потому, что мой парень не должен об этом знать, тупица!
МАЛЁК. У тебя есть парень?!
АМАНДА. Он на втором курсе университета. Изучает политику. А такие вот вечеринки, по его словам, существуют для инфантильного выплеска мужских гормонов.
МАЛЁК. А что думаешь ты?
АМАНДА. Мне кажется, инфантильный выплеск гормонов — это классно.
За этим следуют долгие поцелуи на скамейке в укромном уголке сада.
После мы почти не говорили. Просто смотрели друг на друга на берегу залитого лунным светом пруда и любовались звездами, держась за руки.
Воскресенье, 19 мая
Такое впечатление, что весь вчерашний вечер приснился мне в странном сне. Ребята дразнят меня из-за того, что всю вечеринку целовался с Амандой. Старательно изображаю смущение.
После службы и завтрака Бешеный Пес заставил меня пойти с ним охотиться на рысь. Мы охотились несколько часов, но не встретили даже турача[31], поэтому вернулись в
Бешеный Дом. Я провел день, пытаясь читать «Плачь, любимая страна», а Рэмбо с Бешеным Псом с грохотом укрепляли дом. Не смог прочесть ни слова, к тому же все время думал об Аманде.
Должен признать, что мне совсем не нравится перспектива делить ее со взрослым парнем. Саймон считает, что наши отношения обречены, потому что мы не доверяем друг другу и все основано на сексе. Гоблин возразил, что о таких отношениях можно только мечтать.