— Войдите! — Увидев меня, он схватился за грудь и ахнул: — О, слава богу, это ты! Я уж думал, Андерсон.
Джулиан задернул шторы и вдруг накинулся на меня, словно я сделал что-то не так.
—Малёк, ты очень меня расстраиваешь, очень. — Я не знал, что он имеет в виду, поэтому провернул обычный фокус: покачал головой и печально уставился в окно. К сожалению, шторы были задернуты, поэтому, должно быть, моя реакция выглядела по-дурацки. Но Джулиан этого как будто не заметил и продолжал свою тираду: — Каждое воскресенье я наблюдаю за тобой в церкви. Ты такой одинокий и всеми отвергнутый, что у меня просто сердце разрывается! — Я кивнул и изобразил одинокое и отвергнутое лицо. Джулиан обнял меня за плечи и сказал: — Бедный, бедный мальчик.
—Так вот, — продолжил он не своим голосом. — В последние дни моего пребывания певчим я решил пожаловать тебе королевскую милость. Отныне ты назначаешься тенором и снова приглашен в хор. — Такого я совсем не ожидал и в результате не знал, как реагировать. — Но, — Джулиан поднял палец, — есть одно условие, всего одно. Ни при каких обстоятельствах тебе не разрешается петь!
Я заметил, что это безумие, но Джулиан ничего не желал слышать. Мол, через год, когда моим тенором можно будет шоколад топить, я еще поблагодарю его на коленях. Потом он расквасился и стал твердить, как ему будет не хватать хора и школы. Я не мог отказаться от его предложения, поэтому сказал «спасибо» и ушел.
Ни за что не вернусь в хор, пока не перестану вопить, как тукан, и срываться на хрип.
Воскресенье, 25 августа
Сказал Джулиану, что сегодня не могу петь в хоре, потому что не знаю новые псалмы. А поскольку я не знаю слов, то не смогу в нужные моменты открывать рот. Затем пообещал взять домой сборник старинных и современных псалмов и выучить их за долгие выходные. Джулиан проглотил наживку, не подозревая, что хитрый Малёк Мильтон его одурачил.
Рэмбо, Жиртрест и Бешеный Пес всю неделю провели в Бешеном Доме. Они даже не спали в общежитии! Когда в свободные часы мы присоединились к ним, они были уже пьяны и привязались к дереву веревками, чтобы не упасть. Рэмбо сказал, что с субботнего утра они прикончили бутылку бренди и бутылку водки и выкурили две пачки сигарет на троих. Он щедро подкупил одного из садовников, чтобы тот сбегал за бухлом и сигаретами на железнодорожную станцию. К счастью, сигарет осталось мало, поэтому курить меня никто не заставлял. С потолка Бешеного Дома свисали два больших черных крыла. Оказалось, Бешеный Пес подстрелил с катапульты ворону. Жиртресту крылья не понравились: он сказал, что они принесут Бешеному Дому несчастье. Бешеный Пес ответил, что не верит в приметы: мол, дома у него целый ящик этих крыльев, а ничего плохого до сих пор не случилось.
Понедельник, 26 августа
ОБЕД С ПАПАШЕЙ И ЭЭК
Я понятия не имел, кто такой ЭЭК, поэтому шел по Трафальгару к дому Папаши на традиционный понедельничный обед с некоторой опаской. Своего учителя английского я обнаружил крепко спящим в кресле-качалке с огромной кучей книг на кофейном столике. Я громко кашлянул. Папаша даже не пошевелился. Я не знал, что делать: то ли растрясти его, то ли позвать «сэр». Что бы я ни сделал, он наверняка бы перепугался. Поэтому я решил выйти через кухню, зайти в дверь черного хода и попробовать заново. Выждав несколько секунд, я громко постучал.
— Мильтон, мой поэт! — немедленно откликнулся Папаша и добавил: — Не робей, мой друг, входи! — Войдя через кухню во второй раз, я прошагал в гостиную. Папаша стоял рядом с кучей книг с таким видом, будто не спал вовсе. Постучав по куче дужками очков, он сказал: — Мильтон, знакомься: ЭЭК.
Я кретински заулыбался, не имея ни малейшего понятия, о чем он, но признаться в своем невежестве было слишком уж стыдно.
ЭЭК оказался поэтом. Его полное имя Э.Э. Каммингс, но он писал его как «ээ каммингс».
Для начала Папаша пригрозил, что сунет мою голову в костер, если я отпущу хоть одну насмешку в адрес ээ кам-мингса. Потом он сказал:
— По причине непонятной и непостижимой творчество ээ каммингса изучается в школе лишь на третьем курсе и выше. Мне больно осознавать, что ты до сих пор не знаком с этим гением.
Я поинтересовался, не потому ли это, что ээ каммингс писал о сексе. Папаша ответил, что секса как такового в его стихах нет, зато очень многим благодаря этим стихам обломилось.
— Но причина, почему этот поэт считается опасным для юных умов, на самом деле в том, что он не использовал знаков препинания.
И действительно, ээ каммингс совсем забил на пунктуацию, а также заглавные буквы в своих инициалах и имени. Папаша назвал его первопроходцем в литературе, а потом добавил, что, если я попытаюсь копировать стиль ээ каммингса, он поставит мне кол на экзамене, а потом подвергнет пыткам.