После отбоя сидел на подоконнике, размышляя об Аман-де. В душе я знаю, что на нее лучше не рассчитывать. Она никогда не принимала меня всерьез, и ее парень всегда будет для нее на первом месте. Но, к сожалению, она слишком красива, чтобы просто о ней забыть. Поэтому я решил залечь на дно и подождать, пока она сама придет ко мне в объятия. Затем вспомнил, что есть еще Русалка, но мне стало трудно дышать, и я решил отвлечься и подумать о крикете.
Вторник, 21 мая
На перемене поднялся в спальню и обнаружил на своем месте Карлика — он рылся в моем шкафчике! Покраснев, мелкий сообщил, что ищет ручку. Я обвинил его в воровстве и приказал убираться, не то влеплю ему по первое число. Он улыбнулся, но поспешно скрылся. Тут я сам покраснел, но не из-за Карлика, а потому, что говорю в точности как мой отец. Видимо, придется донести на Карлика Безумной Восьмерке, потому что его поведение подозрительно, даже слишком.
Четверг, 23 мая
Звонок из дома. Мама с восторгом сообщила, что Вомбат делает большие успехи. Второй повод для праздника — самогонный цех окончательно переместился в гараж к Джонни Роджерсу. По утрам Инносенс работает уборщицей, как прежде, а по вечерам заведует изготовлением бухла. Папа решил устроиться продавцом страховых полисов и сейчас как раз ведет переговоры с неким Деннисом, который занимается страхованием жизни и смерти. Потом мама напомнила, что до отъезда в Лондон осталось всего 42 дня.
К телефону подошел папа и спросил, как там регби. Я ответил, что играю полузащитником в команде мальчиков до пятнадцати лет. На это папа заявил, что регби — очень опасный спорт, и спросил, есть ли у меня страховка с полным покрытием. Я не понял, о чем он говорит, поэтому соврал, что мне пора на занятия, и повесил трубку. До возвращения домой осталось восемь дней!
Пятница, 24 мая
Рассказал ребятам о странном поведении Карлика. Мол, он постоянно глазеет на меня, а во вторник я поймал его, когда он рылся в моем шкафу. Не успел я договорить, как Бешеный Пес бросился в спальню первокурсников. Раздался громкий визг, а через минуту Пес приволок Карлика за шкирку. Уронив его на пол, он спросил, не гей ли он. Карлик густо покраснел и разрыдался. Тем временем остальные члены Безумной Восьмерки окружили его, соображая, что к чему. Бедняга Карлик выглядел просто жалко, сидя на полу рядом с моей кроватью и вытирая глаза от слез. Рэмбо поднял его одной рукой и спросил:
— Ну, голубец, признавайся, с какой это радости ты глазеешь на Малька, как на Синди Кроуфорд? — Карлик снова забился в истерике. Тогда Бешеный Пес потерял терпение и швырнул его через деревянную перегородку на кровать Саймона.
Должен признать, это было невероятное зрелище — Карлик спикировал по воздуху, как бумажный самолетик. Раздался хруст и крик боли. Рэмбо захохотал:
— Эй, Карлик, хочешь позаниматься этим — так ты на нужной кровати! Саймон у нас знатный гей...
Гоблин заржал так, что упал на Верна, который как раз вырывал огромный клок волос. Человек Дождя захихикал и бросил пучок с волосами в мешок для стирки.
Теперь уже смеялись все, кроме Саймона, который толкнул Рэмбо и приказал ему заткнуться. Через секунду раздался глухой удар, и Саймон отлетел в центр комнаты, схватившись за левый глаз. Все потрясеннО замолчали. Затем Рэмбо снова обозвал Саймона гомиком и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Улучив момент, Карлик убежал в спальню первокурсников. Остальные же застыли и в шоке уставились на Саймона, который плакал, вытирал сопли и прижимал к глазу трусы, чтобы остановить кровь. Мы с Бешеным Псом помогли ему сесть на кровать, а Гоблин побежал в кухню старост за льдом и тряпочкой. Бешеный Пес сказал, что пойдет искать Рэмбо, надел охотничью куртку цвета хаки и исчез в окне часовни.
Следующие несколько часов мы пытались хоть как-то ободрить Саймона, который сидел, прижав к глазу тряпку со льдом. Постепенно он повеселел и даже засмеялся, когда Гоблин сказал, что он похож на Ясира Арафата.
Ни Бешеный Пес, ни Рэмбо в ту ночь не вернулись.
Суббота, 25мая
Укушенный затащил Саймона в свой кабинет и потребовал объяснить, почему у него изуродовано лицо. Саймон ответил, что ему в глаз попала хоккейная шайба. Тогда Укушенный спросил, кто выпустил шайбу, и Саймон ответил, что это был он сам. Укушенный заметил, что это маловероятно, а затем стал безуспешно пытаться заставить его настучать на Рэмбо. За завтраком Рэмбо извинился и сказал, что не будет больше обзывать Саймона геем. Он кивнул, но ничего не ответил.
Проиграли школе Святого Джеймса со счетом 28—27 (хотя я набрал три очка!). Должен признать, это не было похоже на классический проход звезды регби до линии ворот противника: скорее, Свинья подтащил меня к линии, а потом навалился сверху. К сожалению, после того, как меня придавило упавшим Свиньей, у меня так разболелась нога, что я даже не смог ударить по мячу.
Цербер так рассвирепел, что отказался пожать руку тренеру команды противника (который был и судьей). Должен признать, некоторые его судейские решения показались мне сомнительными. Например, когда он послал Свинью на скамейку запасных, потому что у него были шнурки развязаны! Он также оштрафовал Верна за разговоры на поле, хотя бедняга ни с кем не разговаривал, а ругал свои ботинки, потому что они недостаточно быстро бегали. Потом тренер назначил своей команде пенальти прямо перед нашими воротами и объявил нападающему: «Целься прямо!» К тому времени счет был 27-25 в нашу пользу.
Цербер так озверел, что крикнул с боковой линии поля: «Эй, тренер! Может сам и ударишь по долбаному мячу?» Тренер (он же судья) не оценил юмора и попытался отправить Цербера на скамейку запасных (я и не знал, что учителей тоже можно туда отправить), но Цербер был не намерен так просто сдаваться. Он закатал рукава и зашагал к судье, который принялся отчаянно свистеть в свисток. В конце концов вмешались родители детей из школы Святого Джеймса. Они протянули Церберу бутылку пива и предложили успокоиться. Последовала разгоряченная дискуссия и тыканье друг в друга пальцами, а потом Цербер ушел с поля, матерясь и отхлебывая пиво из бутылки. Родители наших соперников проводили его криками «бу» и неприличными жестами. Затем нападающий команды Святого Джеймса забил пенальти нам в ворота, и судья засвистел, объявив конец матча на десять минут раньше положенного.
Сборная школы проиграла впервые за все время моей учебы. Они играли ужасно и продули со счетом 24—6. Большие школьные автобусы возвращались в школу в гробовой тишине.
21.00. В школе как в морге. Обычно в это время из галереи Доносятся голоса, кто-то бегает по двору. А сегодня слышны лишь колеса поезда вдали и журчание струи Зассанца Пита.
Воскресенье, 26 мая
Атмосфера в нашей спальне была какая-то странная, поэтому я взял книжку и удалился в сосновую рощу. «Плачь, любимая страна» — это красивая история чернокожего священника, который едет из центральной части страны в Йоханнесбург на поиски своего сына. Он узнает, что его сын сидит в тюрьме за убийство сына своего белого соседа. (На самом деле сюжет не такой запутанный, как кажется.) Дочитал до половины и остановился — слишком уж стало жалко преподобного Кхумало. Я стал думать о сегодняшнем собрании клуба «Африканская политика», а потом вспомнил Аманду и то, как бы мне хотелось поцеловать ее снова. Но тут мысли обратились к предстоящим выходным. Я представил, как еду на велосипеде к дому Русалки. Если повезет, хоть мельком увижу ее золотистые волосы, похожие на водопад... В груди закололо, как будто меня ударили ножом, и пришлось думать о крикете в течение десяти минут, прежде чем боль исчезла.
Репетицию пьесы отменили — Щука так и не дописал сценарий. Почему у меня такое чувство, будто судьба пьесы беспокоит лишь меня одного?