06.07. В главном дворе стоят старосты и Укушенный. Старосты таращатся на Жиртреста, качая головами и время от времени показывая на него пальцем. Укушенному явно не до смеха.
06.16. Вслед за колоколом во дворе собралась небольшая толпа; все изумленно таращатся на окно часовни.
06. З0. Перекличка не состоялась — большинство учеников и так во дворе, пялятся на задницу Жиртреста. По школе распространяется атмосфера всеобщего волнения, звучат сальные шуточки. Глядя на толпу людей, стоящих под дождем, мы начинаем понимать всю серьезность ситуации. Рэмбо до сих пор в кровати и не подает ни звука.
06.36. Толпу разгоняет Глокеншпиль, у которого свирепо-злобный вид. Он рявкает что-то Укушенному, и они идут в его кабинет.
06.42. Школьный завхоз Роджерс Палтус (это его настоящее имя) опрыскивает Жиртреста промышленной смазкой и пытается освободить. Жиртрест не поддается.
06.48. Рэмбо выходит из-за перегородки, кивает и говорит: «Господа, у меня есть план». С этими словами он выходит из спальни. Я вижу, как он пересекает двор, проходит мимо столпившихся на лужайке учителей и работников школы и входит в часовню.
06.55. Рэмбо выходит из часовни, говорит что-то Укушенному, и они оба идут в его кабинет.
07.13. Приезжает пожарная бригада. Каким-то образом им удается заехать во двор на пожарной машине; они поднимают лестницу навстречу Жиртресту, который к тому времени уже утратил чувствительность во всем теле.
07.16. Рэмбо выходит из кабинета Укушенного, и они вместе исчезают в кабинете директора.
07.23. Преподобный Бишоп бежит в кабинет директора.
07.42. Пожарные освобождают Жиртреста и спускают его на землю при помощи грузоподъемного крана.
07.43. Глокеншпиль, Укушенный, преподобный Бишоп и Рэмбо поздравляют Жиртреста с возвращением на бренную землю. Преподобный протягивает руку и произносит молитву, обращаясь к Жиртресту, который лежит на носилках. Глокеншпиль убивает Жиртреста взглядом, но Укушенный ласково гладит его по плечу. Перед тем как Жиртреста увозят в медпункт, Рэмбо наклоняется и шепчет что-то ему на ухо. Толстяк расплывается в улыбке и уезжает.
07.50. Рэмбо сотворил чудо (в буквальном смысле). Он убедил школьного священника в том, что ночью на Жиртреста снизошло религиозное озарение. По легенде Рэмбо, толстяк сперва заговорил на арамейском языке[12] (будто он знает, как он должен звучать), а затем сорвал с себя одежды и ворвался в часовню, где на него снизошел святой дух. После духовного прозрения Жиртрест попытался вернуться в спальню, чтобы «донести благую весть». К сожалению, он попал в жестокую ловушку, застряв в окне.
Рэмбо приказал нам всем твердить, что мы спали и понятия не имели о том, что случилось в нашей спальне среди ночи. Он подозревал, что Укушенный с Глокеншпилем вовсе не поверили его истории и знали о том, что мы ходили купаться, но им просто не хватило духу испортить преподобному Бишопу праздник — ведь этот наивный агнец в кабинете директора аж расплакался от счастья.
08.00. История об обращении Жиртреста разлетелась со скоростью лесного пожара. За завтраком старшие ученики подсаживались к нашему столу, чтобы пожать Рэмбо руку и потребовать пересказа невероятных событий, случившихся в кабинете директора. С каждым пересказом история обрастала все более преувеличенными подробностями и к тому времени, как подали яичницу с беконом, достигла поистине эпического размаха.
Из-за дождя тренировку команды по крикету отменили. Несмотря на героический успех на прошлой неделе, я почувствовал облегчение и планирую провести день, отсыпаясь и переваривая случившееся.
Перед обедом нас разбудил Щука и сказал, что знает о нашей ночной вылазке и разоблачит легенду Рэмбо как вранье. Злобно расхохотавшись и почесав зад, он вышел из спальни.
Рэмбо потребовал у каждого из нас пять рэндов[13] и выбежал из спальни.
Оказалось, Рэмбо подкупил охранников, чтобы те молчали (они представляются ему единственным слабым звеном в его легенде).
17.15. Навестили Жиртреста в медпункте — отнесли ему шоколадку и печенье. Преподобный Бишоп сидел на крае его кровати и что-то шептал. Жиртрест вроде бы спал. Когда мы вошли, преподобный ушел, гордо улыбнувшись нам, будто мы — жиртрестовы апостолы. Сразу после его ухода толстяк пробудился и пожаловался, что глупый священник весь день не отходил от его кровати. Мол, он предпочел бы пережить порку от Глокеншпиля, чем слушать бредни этого спятившего.