Владимир Васильевич Бойков
Малыш, Барбос и Хозяева
В городе наступила поздняя осень. Она затянула небо серой пеленой облаков, скрыв от постороннего взора яркое, но уже холодное солнце. Дождь, хозяйничавший днем, ночью сменялся легким морозцем, и к утру многочисленные лужицы покрывались тонкой коркой льда. На фоне уныния природы, город казался еще более мрачным, чем всегда. Лишь редкие деревья, все еще одетые в яркие желтые листья, скрашивали грустную картину, вызывавшую в сердце щемящее чувство тоски…
Малыш поежился. Ему было холодно. Он привык к комфорту, к теплу, в общем к тому, чего не было, да и не могло быть, на городской помойке в начале ноября. Здесь царили холод и грязь. Иногда к этим вечным спутникам осени присоединялись дождь и ветер. Последний был самым тяжелым испытанием для Малыша. От ледяного ветра, пронизывающего до костей, не спасал даже комбинезончик, заботливо надетый ему Хозяином.
При мысли о Хозяине Малыш тихонько заскулил: где он теперь? Как найти его в этом огромном городе, таком чужом и безразличным к судьбе маленького, дрожащего от холода, существа? Разве мог Малыш сам найти дорогу домой, где его ждали забота и тепло? Он даже не знал, где сейчас находится.
Уже прошло две недели с того момента, как он потерял Хозяина. Они тогда гуляли во дворе их дома и, как всегда, Хозяин спустил Малыша с поводка, чтобы тот мог побегать на свободе. Малыш носился по двору как угорелый. Его энергия била через край — он слишком засиделся в пустой квартире, ожидая, когда Хозяин вернется с работы, и теперь давал выход своим чувствам…
Вечер, темнота и кошка подвели Малыша. Коварное серое создание нагло мяукнуло и шмыгнуло в открывшиеся двери телепорта, стоявшего в углу двора. Малыш кинулся вслед за кошкой и через минуту очутился на другом конце города. Надо ли говорить, что он не знал, как ему вернуться домой. Он даже не знал, где теперь находится. Как назло, Хозяин одел ему ошейник без поискового маяка. Теперь они были далеко друг от друга. Их могли разделять десятки километров гигантского города, в котором так много жителей и при этом так одиноко…
Малыша кто-то окликнул. Он открыл глаза и повернул голову к звавшему. Из-под искореженного кузова многотонного грузовика на него смотрел Барбос. Местечко он себе выбрал классное: ветер не задувал по кузов, и потому там было довольно тепло. Во всяком случае, гораздо теплее, чем у той кучи мусора, у которой лежал, свернувшись калачиком, Малыш.
Барбос был негласным вожаком их маленькой стаи. Сильный и крепкий, он никого не боялся и был способен отогнать любого, кто попытался бы посягнуть на их кусок помойки. Малыш с завистью смотрел на него. Как ему хотелось быть таким же большим и сильным, а еще уверенным и благородным, как Барбос.
Малыш не знал, что Барбос был еще и несколько сентиментален. Это чувство он сохранил несмотря ни на какие трудности и мерзости бродячей жизни. Именно поэтому Барбос позвал Малыша в свое убежище. Самого его никто никогда не пытался обогреть и, что такое холод, он знал с самого раннего детства.
Их у его матери было четверо. Он почти сразу стал лидером из-за своей сообразительности и хорошего здоровья. Это и спасало его до сих пор. Отца Барбос никогда не видел — обычное дело для бродяг. Самец редко остается с семьей — зачем ему лишняя обуза? Еду им приносила мать. Худющая, усталая, она тащила своим детям каждый кусок чего-нибудь съедобного, что удавалось добыть в городе. Она не жаловалась на жизнь — это было бессмысленно. Что сетовать на судьбу, если ничего уже не изменишь, если твои предки оказались аутсайдерами в этом мире?
Однажды мать вернулась позднее обычного. Она вынырнула из темноты и, доковыляв до логова, упала возле его входа. Барбос подбежал к ней. С удивлением он смотрел на темную лужицу крови, вытекавшую из-под бока матери. Она посмотрела на него и что-то проскулила. Он заскулил в ответ — от страха и понимания того, что произошло что-то ужасное, что-то непоправимое…
Мать умерла ночью. Пуля, выпущенная одним из горожан со злости или от нечего делать, пробила ей оба легких. Утром соседи Барбоса зарыли ее под одной из множества мусорных куч…
Барбос скептически смотрел на сопящего рядом Малыша. Шансов выжить на помойке у этого домашнего любимца не было. Хотя, иногда бывало и не такое. Он помнил Породистого Грега, который был вожаком стаи в соседним квартале, пока живодеры не перебили ее.
«Однако, поздно уже. Пора на боковую», — подумал Барбос и улегся поудобнее. Завтрашний день обещал быть тяжелым, как, впрочем, и все другие.
Часам к двум дня помойка оживала. Ее обитатели выползали из своих нор и собирались возле ворот. Именно через них в это время должен был въезжать грузовик с городского продуктового комбината. То, что у хозяев считалось отходами, для Барбоса и его стаи было деликатесами. Просроченные пищевые полуфабрикаты, отходы переработки, белок, жиры, а иногда и настоящее мясо — все это можно было найти в той куче, которая оставалась после грузовика.