Пора, дал команду сам себе Мартин, выпустил из руки меч, мгновенно выдергивая из перевязи метательные ножи и с двух рук метнул их в бегущих охотников, одновременно кувырком уходя от сорвавшейся стрелы белокурого эльфа при этом подхватив с земли упавший меч. Следующую стрелу он просто отбил мечом. Тела боевиков корчились на земле, издавая поистине жуткие вопли. Стало видно, что стрелок занервничал и видя, что его стрелы никак не могут достать юркую жертву, которая превращается из жертвы в охотника, причём очень опасного охотника, стал пятиться назад под защиту ветвей деревьев, что буквально поглощали собой его неприметную фигуру.
Мартин, изо всех сил, пренебрегая здравым смыслом, рванулся назад к лежащему на дороге деду. Тот ещё дышал, кровавая пена пузырями выходила из его раскрытого в немом крике рта.
— Мартин, — прохрипел дед, — у меня в сундуке… документы. Кулон… разберешься сам. Прощай … Не мсти.. береги себя.. дядю на кол…
И тут их накрыл мощный воздушный удар, вмявший Мартина в мёртвого деда перепачкав его в крови родного человека. От действия боевого заклинания их спас кулон деда. Щит третьего уровня, что установило заложенное в кулон плетение, снесло с первого удара и Мартин весь в чужой крови, с безумным выражением глаз, на практике применил всё то, чему его раньше учил дед, то, что никогда раньше у него не получалось. Он принялся охотиться на мага, применяя заложенные в него дедом знания, долго гоняя лучника по окрестным холмам и только отсутствие опыта, не позволило в тот раз попробовать на вкус благородной крови перворождённого.
— Он ушёл от меня. Сиганул с обрыва в море, бултых и пропал. Но я успел его почувствовать. Я его даже сейчас чувствую, хотя знаю, что он мёртв и никак не могу понять, почему не пропадает это чувство, его присутствия, — Мартин уставился на меня немигающим взглядом, ощущение находиться под таким взглядом, скажу я вам, не из приятных, — не подскажешь малыш почему?
— Как-нибудь в другой раз Мартин, не сейчас. А что было дальше?, — отвлёк я его от неприятного для меня вопроса.
— А дальше просто. Похоронил деда, прихватил деньги, что были наличными, по кулону вступил вправо наследования в банке гномов. Кулон признал меня как наследника деда. Документы сдал в банк на хранение, опять же с помощью мага, засвидетельствовав их как подлинные, они, кстати, о моём праве наследования графского титула (дед запасливый был, всё продумал). Отбрехался от свадьбы на прекрасной булочнице, правда, в отступной пришлось подарить наш с дедом дом, но зато убедился, что она от меня не беременна, причём опять с помощью мага и с составлением акта, в том числе на передачу дома. Потом сдал экзамен Берну. Я находился на таком душевном подъёме, что выиграл у него поединок, заработав зачёт экзамена, а на ставках, что делали ученики на наш бой, ещё и тысячу золотых. Я стал мужчиной в обоих смыслах этого слова, но стал совсем одинок. Всё это время жил мыслью о мести. Дядю я пока не трогаю, дед сказал, что его на кол посадить надо, значит так и будет, а вот эльфа я достал пусть и поздно, пусть чуть сам не погиб, но достал.
Мартин вдруг замолчал. Задумался, загрустил.
— А что дальше, Мартин?, — спросил я
— В смысле, дальше, — очнулся стрелок, — Всё!
— То есть как, всё?, — не понял я.
— Всё, значит всё? У меня одно обязательство, — кол для дяди! А вот как к этому подойти я пока не знаю. Ну и тебе я обещал отплатить, чем смогу. Кстати, чего ты от меня хочешь? Пёс что-то говорил, но, что конкретно, я так и не понял.
Я задумался. Барбос малость меня подставил, я ожидал, что он подготовит наёмника к мысли о скором производстве его в дворянское, благородное сословие, а тут такой облом. М-да, как же поступить? И меня ведь не предупредил, а ведь мог бы. А это говорит о том, что моя затея с виконтом ему не очень то и нравится. Ну, не нравится, ладно, но помочь ведь мог, а не хочешь помогать, скажи прямо, не буду в этом вопросе на тебя рассчитывать. Редиска!
Я внимательно посмотрел на Мартина, вроде расслабленный, улыбается, всем видом показывает, что ему очень хорошо и всё нравится, но на самом деле внутренняя пружина сжата до максимума, вот-вот распрямится. Он что, серьёзно думает, что ему предложат, что-то недостойное, типа добровольного рабства. За такую помощь с нашей стороны и спасение, в этом мире это обычная плата и никого бы не удивило, проси я именно это. М-да, жизнь у них тут, мрак!
— Мартин, — начал я, прощупывая его издалека, — скажи, как бы ты отнёсся к возможности стать дворянином и совсем не по праву рождения?