А теперь окно вдруг резко закрылось, оставив холод и пустоту. Да еще мутным неприятным осадком легли на сердце последние его откровения. Может ли враг, хоть и бывший, стать другом? Какое дело пилоту боевого корабля до сопливого мальчишки, брошенного собственными родителями? В голове Малыша Карлос ну никак не представлялся в новом образе. А поверить в то, что тот еще и давно умер... Врет, опять врет... Нет, не бывает такого на свете...
Незаметно Малыш уснул. Ему снился космос, и улыбающийся Карлос в капитанском кресле. Корабли медленно плыли, извиваясь, словно огромные рыбы. Целая стая сверкающих кораблей. И ни один из них не был военным...
Малыш всегда спал очень чутко. Поэтому скрежет открываемого замка услышал почти сразу. Вскочил, затаился. В том, что ночные гости явились с недобрыми намерениями, он почти не сомневался.
В открывшейся двери, освещаемый тусклым фонариком, стоял Фаспед. За его спиной маячили еще трое. Верзила сжимал в руке тонкий металлический прут.
- Нравится моя улыбка, Энки? - он ощерился, выставляя напоказ прорехи между зубами. - Пришло время за все ответить, маленький гаденыш. На этот раз расплата будет по-настоящему. А то дошли до меня слухи, что завтра тебя хотят изгнать из интерната. Эх, чувствую, не успеют...
Они вошли внутрь комнаты, и последний подпер доской дверь.
- Держите его, парни, - произнес Фаспед, сплевывая на пол. - Я быстро...
И тут Малыш почувствовал, как пол мелко затрясся. Фаспед, видимо, тоже это ощутил, завертев головой. Послышался далекий монотонный гул, и гул этот с каждым мгновением нарастал. Уже через минуту потолок начал осыпаться, отваливались гнилые доски. На ногах устоять было практически невозможно.
- Твоих рук дело, гаденыш?! - прокричал Фаспед, яростно замахиваясь оружием. Прут просвистел в нескольких сантиметрах от головы Малыша. - Иди сюда!
Позади Фаспеда стена вдруг вспыхнула ярким светом, и с грохотом разлетелась. В образовавшийся проем вошел кто-то огромный, сверкающий. В его могучей ручище тлел алым огоньком остывающий ствол излучателя. Яркий луч налобного фонаря шарил по помещению.
- Малыш? - раздался усиленный втрое знакомый голос.
- Карлос? - встрепенулся мальчик. Быстро вскочил на ноги. - Карлос? Это ты?
- Я, - прогрохотало в ответ. - Собирайся. Полетели.
Он снял с головы зеркальную сферу шлема, устало улыбнулся.
- Ты настоящий? - Малыш робко ткнул его кулаком в закрытый броней живот. - Ты живой?
- Да, Малыш. Я живой. Обещал же, что вернусь за тобой.
- Он настоящий, - послышался позади Малыша сдавленный выдох. Фаспед с компанией медленно пятились, отступая к двери.
- Да, это Карлос, - гордо произнес Малыш. - И он мой друг.
Карлос нес Малыша на руках, мощными ударами снося с петель двери. В боевом десантном скафандре он был очень силен. Они шли мимо десятков испуганных глаз детей, мимо обомлевших надзирателей и наставников. И никто не мог ничего сделать, да и не пытался даже. Мальчик, которого они считали сумасшедшим, оказался все-таки прав...
Черная громадина корабля занимала собой все небо. Изредка по его поверхности пробегали желтые искры, вспыхивали какие-то ломаные линии и круги. Малыш как завороженный смотрел вверх, и практически не дышал. Потом посмотрел на Карлоса.
- Карлос, а где твои крылья? - удивленно спросил он.
- Увы, крыльев не досталось, - улыбнулся тот. - Неожиданно кончились. Зато силы прибавилось. Знаешь, какой я теперь сильный?
- Знаю, - кивнул Малыш, оглядываясь на развороченную стену барака. - А куда мы теперь?
- Домой, - ответил Карлос.
- И я полечу с тобой? Честно-честно?
- Честно-честно.
Карлос перехватил Малыша поудобнее, и они зашагали в сторону стоявшего на месте старой калитки сверкающего дюзами планетарного модуля.
- Теперь будет все по-другому, - говорил Карлос. - Совет принял решение восстановить обе наши цивилизации. Экзофаги уже вовсю трудятся, подготавливая к заселению подходящие планеты. На самом деле, у нас когда-то были общие предки, Малыш. И я даже не знаю, как случилась эта кошмарная война...Но сейчас могу точно обещать, что в ближайшее время с тобой ничего не случится. Честное слово Карлоса.
Малыш развернул кепку козырьком вперед, улыбнулся, прижимаясь к холодной броне. У него теперь не было никаких оснований, чтобы не верить другу. А это значит, что действительно все будет хорошо.