– Неужели она настолько хороша? – Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.
– Она идеальна, – картинно закатил глаза Мáлыш. Цокнул языком. – Совершенна. Мечта.
– За чем дело стало? Бери, пока свободна.
– Деньги, – Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь. – Всё, как обычно, упирается в деньги.
– Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино, – Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно.
В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны.
– Продашь квартиру. Тряхнёшь кубышку. Возьмёшь ипотеку, в конце концов.
– Да это всё как раз понятно, – поморщился Макс. – Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.
– А что сказала риелторша, которая показывала тебе квартиру?
– Она посылает к Козикову.
– Значит, надо торговаться, – Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол. – Помочь тебе, интеллигенция недобитая?
– Я бы и сам попробовал, – Макс усмехнулся. – Но у тебя получится лучше.
– Конечно! – самодовольно подтвердил Драгин. – Я же мозг. А ты штангенциркуль.
Макс хмыкнул, но спорить не стал.
– А что я с этого буду иметь? – Костя перегнулся, вытянул лист бумаги из пачки и принялся что-то чиркать. Очередной заяц, как пить дать.
– Ну… – Макс прищурил один глаз. – Хочешь, я подарю тебе Яночку?
– На тебе, боже, что нам негоже, – хохотнул Драгин. Развернул лист к другу. – Красиво?
– Пикассо бы удавился с зависти.
– Вот и я так думаю, – удовлетворённо кивнул Костя. – Ладно, завтра наберу Влада и пощупаю его на предмет алчности.
– Кира, я хочу с тобой поговорить.
– Слушаю, – Кира демонстративно не отрывалась от крайне увлекательного экселевского файла с аналитикой по ценам на пентхаусы в новостройках.
– Пойдём на улицу. Покурим. Поговорим.
Оксане все-таки удалось отвлечь Киру от ноутбука.
– Покури-и-ить? – Кира откинулась на спинку стула. – Ты, что ли, тоже будешь?
– Ну да.
Странно было видеть сестру какой-то… неуверенной. Она это скрывала, но Кира видела – слишком хорошо и давно знала Оксану.
– А как же плохой цвет лица, жёлтые зубы и общая неэстетичность курящей женщины?
– Иногда можно.
Кира насторожилась. И забеспокоилась.
– Ксюш, – она назвала сестру как в детстве. – Что-то случилось? С тётей Наташей? С Вадиком? – особо нежной любви ни к манерной тётке, ни к избалованному до безобразия племяннику Кира не испытала, но всё равно это – семья. Родственники. – Что такое?
– Да ничего! – слегка сердито ответила Оксана. – Всё в порядке. Поговорить надо. Ну, пошли?
– Пошли, – со вздохом согласилась Кира.
В компании заместителя директора можно курить и у крыльца – к мусорным бакам ее величество не пойдёт. Кира затянулась и прищурилась на редкого гостя – яркое апрельское солнце. Погода шепчет, однако.
– Ну, говори.
Оксана выдохнула какой-то сладкий фруктовый дым. Персик, что ли? Ароматизированные сигареты вызвали у Киры стойкое состояние когнитивного диссонанса.
– Кир… А что ты думаешь о Владе?
– Я о нем не думаю. Он же не бином Ньютона, чтобы о нем думать. Нормальный начальник. Денег мог бы платить больше, – Кира пожала плечами. Такого предмета разговора она не ожидала.
– Но… Ты же не можешь не замечать… что он к тебе неровно дышит?
И этот объект вызывает у ее самовлюблённой сестрицы такое смущение и неловкость? Кира чуть слышно фыркнула.
– Ну и пусть себе дышит. Я же не могу ему запретить дышать – хоть неровно, хоть ровно.
– А ты сама… как к нему?
– Индифферентно.
– Как?
– Оксан, – Кира почесала рукой без сигареты кончик носа. – Что-то я тебя не пойму. Тебя и твои наводящие вопросы. Влад – мой начальник. У него жена и двое детей. Как я могу к нему относиться?
– То есть как мужчина он тебя не привлекает?
Вот это внезапный вопрос. Кира уставилась на сестру. А ну-ка, откуда и куда ветер дует? Сигарета начал жечь пальцы, и Кира выбросила ее в урну.
– У него сиськи больше, чем у меня. Это весьма унизительно.
– Кира, ты можешь говорить серьёзно?
– Какого чёрта, Оксана? С чего он должен меня привлекать как мужчина?
– Ты ему очень нравишься! – Сестра словно защищалась.
– Я и сама это вижу – не слепая. Если ты таким несвойственным тебе деликатным образом пыталась меня предупредить о возможных поползновениях в мой адрес – спасибо, конечно. Но я взрослая девочка, и сама всё прекрасно понимаю. Пока он держится в рамках приличия. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше. Всё, вопрос исчерпан?