А перо?! Перо из своей задницы выдернул, что ли, думаю со смущением.
Наверняка после сна я меня на голове осиное гнездо.
— Проснулась? — спрашивает буднично. — Долго спишь.
— Долго? — отвечаю, едва ворочая языком.
— Да. Хотя с тем количеством снотворного, который нашли в твоей крови, это немудрено.
— Что вы такое говорите?
— Тебя опоили, только и всего.
— Быть такого не может.
— Может. Ты и сама это знаешь. Просто не хочешь признавать очевидного. Страшно принять правду. Но я тебе помогу, — ухмыляется. — Я мастер по срыванию присохших пластырей.
— Вот спасибо, обрадовали.
Багратов вытягивает меня из кровати и шлепком по попе направляет в ванную комнату.
— Прими контрастный душ, потом поговорим!
Контрастный душ? Никогда не любила! Забравшись в кабинку, ставлю тепленькую водичку и с наслаждением встаю под струи воды, закрыв глаза.
Несмотря на ситуацию, настроение у меня отличное.
Было…
Было отличное настроение!
Пока кое-кто не вламывается в ванную комнату и не включает мне холодную воду!
Сначала я не поняла, что происходит. Но когда сверху начали бить холодные струи вместо тепленьких, подпрыгиваю, взвизгнув. Начинаю метаться по душевой кабинке и нажимать на все кнопки подряд.
Не выходит! Отчаявшись исправить ситуацию, дергаю ручку душевой кабины в сторону.
Не получается.
По ту сторону душевой стоит мой персональный дьявол — Тимур Багратов и наблюдает за моими метаниями с широкой ухмылкой.
— Я голая, отвернись немедленно! — перестукиваю зубами.
Не знаю, что прикрывать — низ или верх, или голову, от ледяной воды. Как ему вообще удалось включить другой режим?!
Багратов поднимает правую руку, демонстрируя пульт управления.
— Идиот, я заболею! — бью по стене кулаком и поворачиваюсь к нему спиной.
Попа у меня все равно тощая, не в его вкусе! Может быть, Багратову надоест глумиться и он уйдет? Сам…
Через несколько секунд включается теплая вода, неожиданно ласковым потоком стекая сверху, разминая закоченевшие мышцы, наполняя их живительным теплом.
Согревает. Температура нарастает, в душевой поднимается пар. Еще немного — и пойдет кипяток, но потом вода снова меняет температуру, плавно становясь прохладной.
На этот раз прохлада воспринимается намного терпимее. Вода иссякает через минуту. Я протираю ладонью окошко в стене душевой, выглядывая через него, как через иллюминатор.
Багратова в ванной нет. Зато есть огромное пушистое полотенце и женская одежда — домашний костюм приятного оливкового цвета. Привожу себя в порядок, тщательно сушу волосы, гадая, что еще выкинет этот сатрап.
Мучитель… Тиран!
Неудивительно, что Ксана решила сбежать. Наверняка была наслышана о его дурном характере. Это же надо, заставить меня плясать от холода в душевой кабине! Хотя стоит признать, сна у меня ни в одном глазу. Я проснулась. Способ крайне жестокий, но действенный.
Переодевшись, возвращаюсь в спальню.
Багратов стоит на фоне окна. Свет обнимает его темную фигуру, подчеркивая, насколько он хорошо сложен и силен.
— Какое сегодня число? — бросает мне через плечо.
Застываю! От этого мужчины не знаешь, чего ожидать. Он непредсказуем!
Багратов поворачивается ко мне лицом.
— Какое сегодня число, Мышонок?
— С-с-седьмое сентября, — отвечаю не задумываясь.
Лицо Багратова пересекает жесткой усмешкой.
— Нет, постойте. Седьмое сентября — это был день, когда вы приехали. Был вечер…
Бросаю взгляд за окно с матовым тюлем. Там светло.
— Сегодня восьмое сентября! — произношу с гордостью.
— Сегодня десятое, — говорит как будто с жалостью.
Подносит прямиком к моему носу телефон с датой. Секунды тикают онлайн, часовой пояс выставлен верно.
— Как?! Не может быть такого!
— Я приехал восьмого сентября, вечером, ты проспала полтора суток. А если учесть, что даже дату моего приезда назвала неверно, то тебя сильно опоили. Впрочем, по результатам анализов все понятно.
— Чем меня опоили?
— Сильным снотворным! Чтобы ты не дергалась и не убежала, — он выдерживает паузу. — Все еще хочешь защищать родных?
— А вы… вы не потеряли надежду разболтать меня? Ничего не выйдет.
— Ты пила что-нибудь?
— Чай. Последние, что я пила, это был чай я. Отец угостил. Потом уснула на часик…
Единственный раз, когда я сидела с ним за одним столом, можно сказать.
— Может быть, на суточки, — передразнивает.
— Простите.
— За что?
— Я не хотела быть в роли Спящей Красавицы. Так само получилось.
В ответ смотрит на меня с укором и жалостью.
— Спящая — это да. С Красавицей я бы не был так уверен.