Закрываю глаза, чувствуя дыхание океана и ветра на своем лице.
Удерживаю это ощущение долго-долго, а потом распахиваю глаза с опаской, с острым чувством страха, что сказка, окружающая меня, исчезнет.
Однако ничего не исчезло! Впереди, до самого горизонта, голубая гладь. Под ногами — теплый песок, а за спиной — симпатичный домик.
На двоих…
Глава 16.
Серафима
Мы на острове. Перетираю песчинки между ладонями. Песок совсем не такой, какой я привыкла видеть.
— Ну, как тебе?
— Слишком красиво, чтобы быть правдой.
— А ты проверь на ощупь, — предлагает Багратов.
Осторожно вытягиваю ногу из одеяла, опустив босую ступню на мелкий песок. Теплый, белый, песчинка к песчинке… Подбираю ноги в одеяло, разглядывая голубую гладь, простирающуюся далеко-далеко, до самого горизонта.
Или даже дальше.
Невероятно. Сплю, наверное. Только в самом невероятном и несбыточном сне все может встать с ног на голову, измениться за считанные часы.
— Ты молчаливая, — замечает Багратов.
— Вы ждали, что я буду сходить с ума от радости?
— Как минимум, ждал одно сальто, несколько минут счастливых визгов и прыжок в воду нагишом.
Издаю смех. Ветер подхватывает и относит его горстями в сторону мужчины.
— Извините, что я не устроила клоунское представление. Я же говорила, вам нужна другая дрессированная собачонка на привязи.
— Глупая, — качает головой. — Это была шутка. Растормошить тебя захотелось. Ты же впервые за пределами страны. У океана. Так?
— Да.
— И?
— Честно?
— Конечно, — садится прямиком на песок, минуя шезлонг, стягивает с ног легкие мокасины. — Иного я от тебя и не жду, Мышонок. Не пытайся скормить мне лапшу. Говори, как есть. В том и прелесть.
— Вы очень резкий и непредсказуемый мужчина. Вспыльчивый. Разумно ли говорить все, что в голову взбредет?
— Боишься, что я на тебя взъемся за правду?
— Рыкните, как минимум. Вы же лев, — фыркаю, вспомнив посиделки у телевизора.
Нет, он на самом деле совсем не такой кошмарный, как расписывала Ксана. В чем-то он даже нравится. Волнует, безусловно. Заставляет чувствовать себя женщиной. Но той, что далека от его интересов, и от этой мысли грустно совсем немного.
Однако, в целом, Багратов не так уж плох. Просто невыносимый и иногда до жути вульгарный.
— Здесь очень красиво, — отвечаю честно. — Очень. Мне хочется везде заглянуть, все потрогать, попробовать…
— Так вперед. Чего ждешь?
— Не знаю. Я вроде не сплю. Но вдруг…
— Хочешь, я тебя за попу ущипну?
— До посинения?
— Должен же я отыграться за посиневшую мошонку.
— Сами виноваты. Напугали и навалились. Я схватилась и не подумала, что могу навредить.
— Ну-ну, продолжай, — держит серьезное лицо.
— Если так, то понятно, почему вы взяли с собой меня.
— Почему же?
— Может быть, эта поездка была запланирована? Только на моем месте должна быть… Например, Элайза. Вот только с травмированным орудием не удастся развлечь ее, как следует. Поэтому здесь я… Пока пострадавшее эго не придет в норму...
В ответ Багратов громко расхохотался.
— Забавная теория. Только далека от правды.
— Неужели?
— Элайзу я бы сюда не потащил.
— Почему же?
Теперь наступает моя очередь посмотреть на мужчину с интересом. Поведение Багратова дало понять сразу, какие женщины его привлекают.
— Элайза роскошно смотрелась бы на этом песке. И в бунгало, и в океане…
— И много где еще. Не в том суть.
— В чем же?
— В этом, — показывает рукой вокруг. — Кого ты видишь?
— Никого, — отвечаю, подумав немного.
Действительно, с момента приземления до отплытия на остров прошло больше часа, охрана оставила нас здесь и укатила обратно.
— Вот именно, никого. В такие места не притаскивают кого попало, чтобы засорять эфир лишним мусором. Иногда нужно побыть в тишине и вдалеке от всего.
— Наверное, просто время мертвое. Вечером пляж будет полон людей.
— Не-а. Это мой пляж.
— Вы пляж арендовали?
— Лучше.
— Остров купили, что ли?! — предполагаю самое невероятное.
— Ага.
— Врете.
— А смысл?
Черт…
— Зачем покупать целый остров?
— Потому что могу? — спрашивает Багратов.
— Хорошо, господин хозяин острова. И часто вы здесь бываете?
— Иногда. Когда допечет все. Здесь хорошо думается…
— Думается? Я решила, что вы предпочитаете действовать, а не думать.
Я прикусываю язык, пока он не начал жалеть, что взял меня в своей тайный уголок для проведения наедине со своими мыслями.
По сути, как ни крути, сейчас Багратов здесь не один, но со мной. Однако я все равно решаю больше не болтать. Вдруг ему надоест меня слушать, заткнет рот кляпом и привяжет к пальме?