— Дурочка. Почему не сказала? — задирает мою ногу себе на колено.
— Не хотела портить прогулку.
— Вот теперь ты точно себе кое-что испортишь! Задницу!
— То есть?!
— Выпороть тебя мало. Ты до крови мозоль натерла. Так трудно было сказать? — злится. — Не корчи из себя великомученицу. Я тебя к прогулке не принуждал. Сказала бы о мозоли, все свернул бы.
Багратов рассерженно отворачивается к окну, увеличив между нами расстояние.
Молчит так, что у меня язык не поворачивается сказать ему хоть что-то.
— Приехали.
Он выбирается первым и не говоря ни слова, поднимает меня на руки, словно привык носить глупышек, стирающих ноги в кровь. Номер удается снять только с одной кроватью. Молчание Багратова с каждой секундой становится еще более невыносимым и тяжелым.
Я едва замечаю обстановку номера. Когда он опускает меня на кровать, хорошо ощущаю миг, в который мужские ладони покинут мое тело и задерживаю его запястья пальцами.
— Мне очень понравилось, — говорю торопливо. — Я просто не хотела портить прогулку. Вы тут ни при чем. Это в новинку…
— В новинку ноги в кровь стереть?
— Да. Это тоже часть прогулки.
— Забавно. Но могла бы сказать…
— Да, — обрываю. — Не стала. Мне все понравилось. Очень. Понравилось с вами гулять, не хотела лишать себя удовольствия.
— Я — часть удовольствия?
— Нет. Больше, чем…
Багратов часто дышит, становится совсем близко от моего лица, наклонившись.
Захват ладоней на талии крепчает и внезапно сползает вниз, на бедра, потом крамольно ныряет под просторное платье. Его пальцы ползут вверх, рисуют жаркие полосы. Я едва дышу, не зная, что за этим последует.Вернее, догадываюсь, но в последний миг приказываю себе не думать.
— Это тоже в новинку?
Кажется, Багратов говорит уже не о мозоли от долгой прогулки.
Киваю. Во рту пересохло.
Багратов наклоняется и продолжает изучать меня по сантиметру, без запретов, без границ. Открывает неизведанные эмоции и заставляет чувствовать себя желанной! Грубоватая ласка рождает мурашки и приятные ощущения где-то глубоко-глубоко под кожей. Я едва дышу, прикрываю глаза и чувствую, как его пальцы беззастенчиво крадутся. Я хочу, чтобы он продолжил. Не останавливался. Это нормально? Он словно слышит, о чем я думаю и угадывает желания, в которых даже себе признаться стыдно.
Мгновения стираются. Чувство стыда и стеснения растворяется без следа острых и приятных волнах жара… Такого я еще никогда не испытывала и сейчас жадно хватаю воздух ртом.
Багратов разрушает все мои границы, подталкивая меня к мигу, за которым хочется кричать — настолько это прекрасно и одновременно неправильно. Теряюсь в ощущениях. Багратов внезапно выпрямляется и расстегивает ремень на брюках. Рядом со мной на кровать приземляется фольгированный пакетик. Он подготовился. Нет никаких сомнений, что последует дальше.
— Раздевайся, — поторапливает. — Поживее! Я хочу получить то, что причитается!
Багратов полон нетерпения. Глаза плещутся тьмой. Мне страшно в них смотреть и страшно признать, что я чуть не потеряла голову. Очнулась лишь в момент, когда он приказал раздеться.
Чудесная поездка, сказочные пейзажи, прогулки — все мираж. Зря я поверила в сказку. Возвращение к реальности получилось острым и жалящим. Он со мной как со всеми. Как с новой одноразовой девушкой!
Выгулял, теперь можно и оплату спросить. Это резко спускает на землю. Больно. Он меня даже не поцеловал ни разу.
Просто захотел перейти к финальной стадии… Осознание этого заставляет меня схватиться за широченные плечи.
— Хватит! — выдаю испуганно и резко села на кровати. — Хватит. Я не это имела ввиду.
Пальцы Багратова замерли на ремне.
— Неужели? Ты не поняла, к чему все идет? Могу спорить, ты хотела продолжения!
— Нет. Я просто запуталась. И не могу вот так…
— Ты же хотела быть ближе. Это самый верняк. Давай не парь мне мозг. Тебе понравится, гарантирую.
— Нет. Я не могу. Не могу без отношений. Это гадко…
Багратов точно не привык к отказам и делает в мою сторону угрожающий шаг. Я вдруг понимаю, что отказом раззадорила здоровенного, злого и очень взрослого мужика, связанного с криминалом.
Он не привык церемониться с женщинами. Не привык к отказам!
Элайза точно в восторге, а мне страшно.
Я еще ни с кем не была и точно не хочу вот так, без любви, по расчету!
— Поздно говорить, что передумала! — обвиняет Багратов. — Мужчинам в последний миг отказывать нельзя.
Захотела и струсила. Передумала.
Так не пойдет. Только не с ним. Только не на его условиях, пульсирует в голове.