Не успеваю опомниться, как она исчезает из кухни. Для нее это очередной способ выставить себя в выгодном свете перед Мейером.
А я… просто не хочу, чтобы Софи осталась голодной сегодня.
Позволяю себе пару минут задержаться на кухне и перевести дух, но потом все же возвращаюсь на обед.
Довольно наблюдаю, как бусинка уплетает пюре.
- Вкусно, спасибо, - говорит она, как только я сажусь рядом.
Улыбаюсь с нежностью, приоткрываю рот, чтобы пожелать приятного аппетита, но меня опережает Алина:
- Пожалуйста, я для тебя старалась, - глазом не моргнув врет она.
Изгибаю бровь, глядя на сестру, и демонстративно усмехаюсь. Такой наглости я не ожидала. Алина смущенно опускает взгляд, утыкаясь в свою тарелку.
Остальные все это время наблюдают за нами, но не говорят ни слова. Беру стакан и делаю глоток воды, потому что есть в такой атмосфере не могу. Считаю минуты, когда можно будет уйти.
- На выходных День города, - заводит очередной разговор отец. – Куча мероприятий ожидается. Мэр будет, все его замы. Я думаю, нам тоже надо присутствовать, Артур, - поворачивает голову к Мейеру. – Заручиться поддержкой властей. Нам она пригодится, столько разрешений предстоит получить у них для строительства…
- Да, я понял, - почему-то резко прерывает его цербер, не позволяя закончить фразу. – Согласен. Будем.
- С малышкой Лилёнок посидит, можешь не беспокоиться, - успокаивает друга, но тот становится мрачнее.
- Это лишнее. Софи с нами пойдет, - постановляет Артур, не смотря на меня.
- Не думаю, что это удачная мысль, - спорит папа. – Не дай бог, потеряется в толпе. Народа много будет…
- Я могу за Сонечкой присмотреть, - щебечет Алина после толчка мачехи в бок.
От ее визглявого голоска мы с Артуром одновременно морщимся.
- Меня зовут Софи, - фыркает бусинка и показывает язык.
Легко касаюсь рукой хрупкого плечика малышки и, перехватив ее взгляд, укоризненно качаю головой. Надувает губки в ответ. Но кивает. Слушается.
- Дочь будет со мной, - чеканит цербер еще строже. – Вопрос закрыт.
- Да, я согласна. Хочу на праздник! – восклицает малышка по-немецки и хлопает в ладоши. – Давай золотую рыбку с собой возьмем? – обращается к своему папе, думая, что ее здесь больше никто не понимает. И по имени специально меня не зовет, чтобы остальные не догадались.
Артур молчит, а я вспыхиваю, как спичка. Оказывается, это так волнительно и тепло, когда тебя выбирает ребенок. Я бы ни за что в жизни не отказала бусинке. И даже готова терпеть невыносимого Мейера весь вечер. Лишь бы быть рядом с Софи.
Странные чувства. Непривычные.
Противоречивую ситуацию разрешает звонок в дверь. Лариса подскакивает и бежит открывать. Едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от ее излишней старательности. Хозяйкой здесь показать себя хочет. Пусть.
Возвращается она с каким-то конвертом в руках. Всматриваюсь – и бледнею.
- Артур, тебе просили передать. Из отеля…
Вслух читает название на сложенном листе бумаги, а я задерживаю дыхание. Вот просила же - лично в руки! Какого черта!
Пожав плечами, мачеха передает конверт Мейеру прямо перед моим носом.
Так близко, что могу протянуть руку и выхватить, но… глупо.
Артур недоуменно хмурит брови.
Он же не будет открывать прямо здесь? При всех?
- Что-то случилось? – беспокоится папа, пока Мейер задумчиво изучает содержимое конверта.
- Нет. Из отеля прислали кое-что. Решили, что забыл, - зеленый огонь неожиданно прожигает меня насквозь. – Но… Я никогда не забываю. И ничего не делаю просто так.
Выдерживаю этот взгляд, с достоинством подняв голову.
Невероятно! Какой же циник и хам!
На секунду представляю, как забираю конверт, рву проклятые деньги на мелкие кусочки – и с наслаждением бросаю в его самодовольное лицо.
Вдох. Выдох.
- Знаете, господин Мейер, - произношу на удивление спокойно, несмотря на бурю внутри, - у нас в России говорят: «Никогда не говори никогда». Судя по всему, - многозначительно киваю на конверт, - в этот раз вы ошиблись.
- Хм, а что происходит? – недоуменно тянет папа, пока мы неприкрыто уничтожаем друг друга взглядами.
- Спасибо за обед, - поднимаюсь из-за стола. - Я устала и пойду к себе.
Чмокаю растерянного отца в щеку, подмигиваю бусинке, наплевав на реакцию цербера. И ухожу в свою комнату, которая все это время стоит нетронутая, будто меня ждет. Намекает, что мне всегда рады в этом доме. По распоряжению папы.
***
Остаток дня провожу в своей комнате. Неспеша разбираю вещи, расстилаю кровать. Отказываюсь спускаться к ужину под предлогом плохого самочувствия. Папа хмурится, но лишних вопросов не задает. Просто уходит после моего «нет».