– А она точно по девочкам? – уточняет Серый.
– Точно. За все годы, что я с ней общаюсь, ни разу не видел, чтобы она с мужиком терлась.
– Рядом с тобой постоянно трется! – возражает Серый.
– Она мне, как братан. Пацанка! К тому же она физиолог, работа у нее такая, рядом тереться и натирать мышцы как следует. Говорю же, забей! – отмахиваюсь.
Снова скольжу взглядом по залу. Что-то не дает покоя. Тянет в один из углов! Худенькая девушка силится снять со штанги здоровенный блин. Вот опять, кто-то позанимался, железо за собой не прибрал. Отмечаю уже знакомые смешные хвостики и тонкую фигурку. Почти подростковую…
Неужели снова перепутали залы?
– Мля, опять чей-то звездный отпрыск зал перепутал! – вздыхаю. – Пойду напомню, куда детишкам валить.
– Амине скажи, на место поставит.
– Амину саму на место нужно поставить, что-то отлынивать стала.
Подхожу к малявке.
– Зал для занятий подростков находится в другом крыле клуба, – говорю ровным тоном.
Она вздрагивает и замирает. От рывка здоровый блин соскакивает со штанги. Мне этот «блин» и одним мизинцем поднять легко, но девчушка с огромным трудом удерживает его в руках и пошатывается от тяжести.
– Сюда дай, говорю!
Обхожу малышку, она вскидывает на меня взгляд, и я зависаю.
Мгновенно узнаю ту девчонку, что Медведь вытащил из толпы.
Глава 6
Ратмир
Она тоже меня узнала!
Сейчас она не зареванная, как тогда, но глазищи все равно огромные. Синие-синие… Округляются с каждым мигом больше и больше. От удивления и шока. Еще немного – и точно затопят все кругом синевой.
Брюнетка, синеглазая…
Через миг глаза меняют свой свет на глубокий серый, с небольшими проблесками голубизны. Изменчивые, как море перед штормом.
У нее миленькое личико. После боя я лицо не оценил, как следует. Раж и адреналин играют свое: лица замыливаются, похоть верх берет, можно любую отжарить, даже девку с лицом козы, лишь бы было куда спустить…
Но сейчас взгляд гуляет по лицу девушки, отмечая штрихи.
Вздернутый носик, губки небольшие, но бантиком – темно-малиновые.
Кожа светлая, бледная, на тонкой шейке сильно начинает биться венка – выделяется темной-синей пульсацией. Ее пульс сейчас зашкаливает.
Никогда не считал себя падким на такой сорт девиц. Все же в ней слишком много от подростка. Пусть даже ей есть восемнадцать, но тянет она на меньшее.
Рядом со мной всегда ошивается другой тип девушек, они сами падают в руки, сами валятся на колени. Даже намекать не приходится, прибор всегда обработан качественно и умело!
Но сейчас смотрю на эту мелочь, и меня шарашит изнутри приятными вибрациями. По всему кровотоку разносится предвкушение, как перед боем с противником, о котором неизвестно ничего – ни кто он, ни что из себя представляет, ни какую тактику предпочитает. Не знаю даже, какие цели преследует – серьезно или просто покуражиться.
Жажда узнать, впитать в себя все, что можно. Взять по максимуму.
К этим чувствам добавляются и другие: азарт охотника.
В ту ночь легкую добычу я отпустил из жалости, но сейчас объект снова мелькнул рядом.
Случайно?
Или нарочно?
Держится скромно, одета – тоже, но в том, как она держит тонкую спину, как смотрит мне в лицо, есть что-то будоражащее, дикое.
Девица слишком перепугана, замерла, как зверек, готовый бежать. Маленький, перепуганный зверек.
Иди сюда, ухмыляюсь мысленно. Я же тебя не обижу. Подомну под себя, пикнешь один раз возмущенно, а потом закатишь свои синие глазки от удовольствия и будешь издавать куда более приятные звуки.
Интересно, она громкая или тихая? Как выражает свои чувства в пиковый момент. Я бы узнал…
Она еще и стоит так близко… Я чувствую, как она пахнет.
Дурман оплетает, ставит движения на паузу.
Но сделать что-то нужно. Сколько можно пялиться друг на друга молча?
Секунда? Две? Три? Пять?!
Это слишком. Обычно в глаза надолго не заглядываю, куда дольше провожу время под юбочками, возясь с их замудренным бельишком…
А здесь – закоротило. Взбудоражила инстинкты.
И не только их.
Мелькает какая-то мысль, не могу поймать ее за хвост, манящая перемена цвета глаза затягивает…
– Блин отдай, – решаю сказать.
Она вздрагивает и… разжимает пальцы.
Круглый снаряд приземляется на мою ногу!
С губ срывается приглушенный мат с тихим выдохом.
– Да е***! Совсем обалдела? – гаркаю.
На мой возмущенный рык оглядывается все в зале.
Шум разговоров стирает, все замерли и ждут дальнейшего развития событий.