Естественно, что Пат стал главным предметом разговоров на ферме, и Малыш понимал, какую тревогу должно испытывать все семейство, не получая от своего любимца весточки.
Нетрудно представить себе нетерпение, с каким ожидали каждое утро появления почтового дилижанса. Наш Малыш караулил на дороге, связывающей эту часть графства с главным городом. Он замечал экипаж издалека, ибо увидеть и опознать его не составляло труда из-за его кроваво-красного цвета, и мчался навстречу со всех ног, но уже не в надежде выклянчить несколько медяков, а для того, чтобы узнать, нет ли письма Мартину Маккарти.
Почтовая служба великолепно налажена, вплоть до самых отдаленных уголков всех графств Ирландии! Карета останавливается у каждой двери, чтобы оставить или забрать письма. На стенах, на межевых столбах — везде замечаешь ящики, отмеченные пластинкой из красного чугуна, иногда даже мешки, подвешенные на ветвях деревьев, которые почтальон снимает, проходя мимо.
К несчастью, никакого письма от Пата, никакой весточки из дома Маркьюарт на ферму не приходило. С того момента, когда «Гардиан» был замечен на просторах Южных морей, никто не имел о нем никаких сведений.
Бабушка с каждым днем все больше впадала в отчаяние. Пат всегда был ее любимчиком. Она непрестанно говорила о нем. Ведь старушке уже лет-то было немало, и она не знала, сможет ли увидеть внука перед смертью. Малыш старался уверить бабушку в том, что все будет хорошо.
— Он вернется, — твердил Малыш. — Я же его еще не знаю, а ведь нам надо познакомиться, ведь он — член семьи...
— И он полюбит тебя, как и мы все, — отвечала старушка.
— А ведь как хорошо быть моряком, бабушка! Как жаль, однако, что приходится расставаться так надолго! А нельзя ли было бы уходить в море всей семьей?..
— Нет, мой дорогой, нет, и когда Пат ушел в плавание, это доставило мне много горя... Как счастливы те, кто никогда не разлучается!.. Наш мальчик вполне мог остаться на ферме... разве мало здесь дел! И нас никогда не мучило бы беспокойство!.. Но он не захотел... Господь вернет нам Пата!.. Не забывай молиться о нем!
— Нет, бабушка, я не забываю... я молюсь за него и за всех вас!
Полевые работы начались с первых дней апреля. Поскольку земля была еще сырая, а кое-где и мерзлая, то вспахать ее плугом, выровнять катком, проборонить было делом очень нелегким. Приходилось приглашать рабочих со стороны, поскольку Мартин с двумя сыновьями не могли управиться. Действительно, весной, когда подходит время сева, каждый час на счету. А потом еще овощи, да и картофель, который нужно перебрать, чтобы отобрать те клубни «с глазками», что могут дать хороший урожай.
Кроме того, и скот начал покидать стойла. Свиньи уже разбрелись по двору и дороге. Коровы, которых привязывали к колышкам на лужайках, не требовали большого ухода. Утром их отводили на пастбище, а вечером загоняли в стойла. Дойкой занимались женщины. Но оставались еще овцы, всю зиму кормившиеся соломой, капустными листьями и репой. Их надо было перегонять с одного поля на другое. Казалось, Малыш был просто создан стать пастухом этого стада!
У Мартина Маккарти было, как известно, около сотни прекрасных животных отличной шотландской породы, с длинной, скорее сероватой, нежели белой шерстью, с черными мордочками и такими же ногами. Естественно, что, выгоняя их впервые на пастбище, в полумиле от фермы, Малыш был преисполнен гордости за возложенные на него новые обязанности. Жалобно блеявшее войско, находившееся у него в подчинении, собака Бёк, подгонявшая отставших, бараны, шествовавшие во главе стада, ягнята, сгрудившиеся вокруг маток... подумать только, какая ответственность! А если один из подопечных потеряется!.. А если волки вдруг появятся в округе!.. Нет! С Бёком и ножом, пристегнутым к поясу, юному пастуху нечего опасаться волков.
Он уходил с утра пораньше, захватив большую краюху хлеба, яйцо вкрутую, кусок сала в котомке, чтобы было чем перекусить до ужина. Овец он пересчитывал, выгоняя из стойла и вечером, возвращая на место. Точно так же, как и коз, которые были на его попечении и которых собаки свободно выпускали и впускали во двор.
В первые дни Малыш следовал за стадом, едва солнце показывалось на горизонте. На западе еще мерцали звезды. Он наблюдал за тем, как они постепенно гасли, словно ветер задувал их сверху. И тогда солнечные лучи пробивались, трепеща, сквозь зарю и добирались до него, осыпая сверкающими драгоценными камнями и щебень дороги, и снопы. Он смотрел на окружающие просторы. Чаще всего на соседнем поле господин Мартин и Мердок шли за плугом, оставлявшим позади себя прямую и черноватую борозду. На другом — Сим размеренным движением бросал семена, которые борона тут же прикрывала тонким слоем земли.