- Я знаю, Малышка.
Поднимаюсь и беру ее на руки. Она не сопротивляется, обхватывая мою шею руками. Зависаю на пару секунд, решая, в какую комнату нести. Затем толкаю дверь и заношу в свою, закрывая ногой.
Укладываю ее на кровать и сам ложусь, прижав к себе.
Завтра попадет от Малышки. Но сегодня она будет спать в моих объятиях.
Кайф!
Чтоб только рядом была, под боком.
Поворачивается ко мне и ищет губы, кажется, даже не открывая глаз. Нахожу своими ее и нежно провожу по ним. Углубляет поцелуй, а меня простреливает от дикого желания. Жмется ко мне, проходясь рукой по груди и спускаясь все ниже, пока не добирается до выпирающего бугра в боксерах, сжимая его.
- Ох, родная, остановись, - хрипло шепчу ей в губы, убирая ее руку со своего члена.
- Хочу тебя, - сонно шепчет она, кусая меня за шею. Расстёгивает пижамную кофточку, открывая доступ к своей офигенной груди. По привычке сжимаю ее в своих ладонях, играя большим пальцами с сосками.
Она так эротично стонет мне в губы, что я держусь из последних сил. Но понимаю, что утром будет только хуже…
Втягиваю сквозь зубы воздух, пытаясь взять себя в руки.
- Я тоже, до одури. Но завтра ты мне этого не простишь. А я так не хочу, - шепчу ей, вылавливая со своего тела ее шаловливые пальчики, и, повернув спиной, прижимаю к себе.
Она жалобно хнычет, видимо, сильно возбудившись.
Если продержусь эту ночь и не возьму ее, тогда по праву смогу считаться святым!
Мне было бы не сложно удовлетворить ее, даже не залезая. Но если она завтра об этом вспомнит, спасибо мне не скажет.
Успокаивается и засыпает.
Целую ее в макушку, прижимая к себе. Утыкаюсь в ее волосы и со счастливой улыбкой тоже засыпаю.
Яна
С утра просыпаюсь, и даже небольшая головная боль не портит моего радостного настроения. А все потому, что вокруг витает запах моего любимого мужчины. Втягиваю его носом, не открывая глаз. Хочу в этом состоянии эйфории продержаться как можно дольше. Понимаю, что это, скорее всего, просто сон, но он настолько реалистичный и приятный, что я не хочу просыпаться.
Вдруг чувствую, как чья-то рука, не прилагая особых усилий, пробирается под пижаму и сжимает мою грудь, притягивая к себе.
С криком вскакиваю, хватаясь за сердце.
Егор в непонятках сморит на меня, приподнявшись и облокотившись одной рукой на кровать.
- Че случилось? – сонно спрашивает он, взбудораженный моим криком.
Оглядываюсь и понимаю, что я в его комнате.
- Как я здесь оказалась?
Зевает, прикрывая рот рукой.
- Я думал, пожар или еще что пострашнее. Время только семь. Кто так кричит с утра пораньше?
Ложится снова на кровать, пожирая меня глазами. Опускаю взгляд и понимаю, что моя кофточка расстёгнута, представляя его взору полностью обнаженную грудь. Хватаю края и стягиваю на груди, скрещивая руки.
- Я задала вопрос, Егор! Что. Я. Здесь. Делаю?!
- Спишь, что же еще?
Укрывается одеялом и поворачивается на бок, снова собираясь уснуть.
Подхожу сбоку к кровати и требовательно спрашиваю:
- Между нами что-то было?
- А ты не помнишь?
Качаю головой. Потом понимаю, что он меня не видит, и отвечаю:
- Нет…
- Если не помнишь, значит, ничего не было. Если бы было, ты бы запомнила.
У него все просто! Не помнишь – не было. Помнишь – было.
А если что-то припоминаю… Кажется, я сама к нему приставала. Тогда что?
Закрываю лицо руками, не понимая ничего.
Ухожу к Лизке.
Она дрыхнет, как сурок.
- Меня не было рядом с тобой всю ночь, а ты даже не заметила моего отсутствия?! – бурчу подруге, которая пытается разлепить глаза.
- А где ты была? – сонно.
- Походу у Егора. Хоть убей, не помню, как у него оказалась…
- Это судьба, а с судьбой не поспоришь, - нравоучительно философствует Лизка, силясь не растянуть губы в улыбке.
Кидаю в нее подушку, чтобы заткнулась.
Ржет, кидая мне в ответ.
Ухожу в ванную. Когда встаю на коврик и начинаю вытираться, понимаю, что забыла попросить у Лизки какой-нибудь халатик. Ладно, проскользну быстренько в полотенце. Чищу зубы своей зубной щеткой, которую вчера предварительно кинула сюда. Хоть ее не забыла.
Открываю дверь. Без задней мысли выхожу на цыпочках и нос к носу сталкиваюсь с Костровым. Закрывает за моей спиной дверь, прижимая к ней, и ставит обе руки, в одном из которых планшет, возле моей головы, блокируя мне путь к отступлению.
В полотенце я чувствую себя практически голой.
Задерживаю дыхание.
Проникновенно смотрит мне в глаза и, наклонившись, целует мое голое плечо со словами:
- Доброе утро, любимая. Ты в курсе, что чужое без разрешения трогать нельзя?
- Не понимаю, о чем ты, - проговариваю, невинно хлопая глазами.
Улыбается, понимая, что я нагло вру.
-Я вот об этой фотке, которую ты у меня удалила из заставки.
Включает планшет, а там снова стоит она.
Черт...
А я так надеялась, что у него на осталось оригинала.
- Если ты не заметил, на этой фотке Я! Поэтому могу делать с ней все, что захочу! - иду в наступление.
Отрывает свободную руку от двери. Тянется к верхней части груди, которая выглядывает из под полотенца и тыльной стороной указательного пальца вытирает капельку, что стекает с моих волос. Поднимается ласкающими невесомыми прикосновениями выше, доходя до губ.
Мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. Открываю свой рот и шумно выдыхаю весь воздух из легких. Не отрывая взгляда от губ, проводит по ним влажным пальцем, обрисовывая контуры. Слегка тянет за нижнюю, облизывая свои губы. Я в какой-то прострации. Не могу не сдвинуться, не оттолкнуть его. Какая-то магия.
Переводит возбужденный взгляд своих карих глаз на мои, которые в таком его состоянии выглядят почти черными, и шепчет в губы:
- Я эту фотку заработал. Разрешаю тебе так же потрудиться и заработать себе такую же. Я готов хоть на целую фотосессию. И все они будут принадлежать только тебе одной.
Наконец, беру себя в руки и нахально также шепчу ему в губы:
- Пожалуй, воспользуюсь твоим советом и найду того, с кем мне захочется такую фотосессию!
Даже не понимаю, почему злю его. Просто хочется вывести на эмоции.
Поджимает губы.
Пытаюсь отодвинуть его руку, но он резко хватает меня за горло, слегка сжимая его и не позволяя мне уйти. Неосознанно, новая волна возбуждения проходит по всему моему телу. Ты точно больная, Снежская! А твой диагноз стоит перед тобой!
Соприкасается нижней частью своего тела, вжимая меня в дверь, и я начинаю чувствовать всю силу его возбуждения и злости.
- Только попробуй! Чувствую, доиграешься, детка! И тогда я точно воспользуюсь предложением, которое от тебя поступило вчера, а свою совесть задвину куда подальше!
В недоумении смотрю на него.
- Какое предложение?
Ухмыляется, слегка приподнимая уголок своих губ.
- Пить тебе нельзя вообще. Ну, если только рядом со мной. И если я еще хоть раз услышу фразу, что ты собралась кого-то там искать, придется вытрахать из твоей красивой головки все эти идиотские мысли!
Резко отпускает меня и уходит на кухню.
А я так и стою, не в силах пошевелиться.
Умеет он, не прилагая особых усилий, вывести меня из равновесия.
Это ведь и приставанием можно назвать с большой натяжкой. Даже не поцеловал, если уж начистоту...
И почему такое грубое слово, как "вытрахать" из его уст звучит так эротично? Реально больная...
Выходим на кухню с Львовой попить кофе перед отъездом. А там Егор с готовой яичницей, разложенной по трем тарелкам. И запах такой божественный от нее, что во рту начинает скапливаться слюна и предательски урчит живот.
Лизка, недолго думая, радостно садится уплетать завтрак. А я делаю себе кофе и сажусь, отодвигая от себя свою тарелку.
- Чего не ешь? Я для тебя готовил, - прилетает от Егора.
- Не хочу, - твердо. Да, я принципиальная зануда. Но ни прощать, ни есть его стряпню я не собираюсь. Хотя очень хочется.