Только вышла за дверь, как врезалась в преграду.
— Вы подслушиваете? — больше с восхищением и любопытством удивилась я.
Нефтяной магнат притаился за дверью, чтобы выведать все мои тайны. Безумие какое-то.
— Хочу, чтобы ты ответила честно, — Прадов не сводит глаз, он весь напряжён, словно перед прыжком с парашютом. Устало выдыхаю и тру переносицу. — Зачем ты пришла на проект? Последний шанс, Алиса.
— Я не соврала.
— Ложь. Ни один здравомыслящий человек не признается в корысти.
— Значит, я не здравомыслящий, — спокойно отвечаю, не боясь обжечься. — Послушайте, я должна перед вами извиниться. Я выпалила, растерявшись…
Миллиардер не даёт мне закончить мысль, а я ведь уже хотела нормально объясниться.
— Зачем тогда извиняешься, если не соврала? — в голосе презрительная насмешка. Мол, я тебя раскусил. Вот ты девочка и попалась.
— Я извиняюсь за то, что не соврала. За правду. Ясно? — пытаюсь обойти мужчину, потому что банально устала за сегодняшний день ощущать стыд и унижение. Я должна защищаться и оправдываться, а ведь всей этой ситуации вообще могло не быть.
— Допустим, — спокойней говорит мужчина, преграждая мне путь. — Допустим, ты поняла, что проект — это ошибка и таким образом решила соскочить, тогда почему приняла сердце? Я ведь оставил выбор.
Вырывается нервный смешок, мне хочется проснуться, потому что всё это дурацкий сон.
— Мы с вами, Артём Германович по кругу ходим, — выдыхаю и смотрю в льдистые глаза. — И возвращаемся к тому, что я не соврала. Я действительно пришла ради денег, и поэтому не могу уйти. А после вашей вступительной речи, я решила действительно побороться за «главный приз», — с каким-то садистским удовольствием произнесла я.
Взгляд Прадова смягчился, но внимательность не прошла.
— Вы мне не поверили, — констатирует он. Значит, всё-таки следил за мной, пока мы там мерзли. — Ни одному моему слову.
— Зато прониклась, — парую в ответ. — Послушайте, если я что-то скрываю, то вас это не коем образом не касается. А вам лучше расслабиться, а то рискуете умереть от перенапряжения. Пригласите женщину, сходите в сауну, выпейте коньяку… У вас впереди четыре месяца среди хищниц, и каждая хочет откусить от вас кусочек. Запаситесь успокоительным, — от души советую и зеваю, виновато прикрывая лицо ладонями. — Я очень устала, правда.
— Если я узнаю… если ты…
— Спокойной ночи, Артём Германович. Увидимся в Ираклионе, — заканчиваю разговор и иду к себе.
Надеюсь, что высплюсь в самолёте.
Глава третья. Первая неделя
Крит. Ираклион.
Греция встретила нас солнцем.
«Чёрт возьми, оно существует», — подумалось мне.
Но радужное настроение, быстро потухло. Джинсы липли к ногам, в кроссовках подозрительно захлюпало, блейзер пропитался потом.
Умные девочки переоделись ещё в самолёте, а глупые проспали весь полёт.
— Неважно выглядишь, — посетовала Нина.
— Зато ты прекрасно, — буркнула в ответ, пытаясь укрыться рукой от палящего солнца.
Помощница усмехнулась, ощущая себя отлично в легкой футболке, шортах и сланцах.
Нас построили возле терминала, пересчитали как цыплят, сообщили, что вещи уже в автобусе, осталось доставить нас.
Девчонки хихикали и шушукались, довольно равнодушно реагируя на город. Думаю, многие и не такое видели. Насколько я слышала обрывки чужих разговоров, почти каждая бывает за границей не меньше трёх раз в год.
— Нашёл твою сумку, — улыбнулся Олег, когда мы усаживались в синий автобус.
Он, кстати, не считая Нины, единственный кто едет с нами, остальная съёмочная группа вместе с аппаратурой в другом автобусе. А наш принц, наверно, добирается на личном самолёте прямо к морю. Не удивлюсь, если так.
— О, спасибо! — облегчённо выдыхаю. — Ты фактически спас меня.
Мысленно вспоминаю, куда засунула шлёпки и сарафан.
— Пустяки. Должна будешь, — шуточно отмахивается ведущий. — Давай провожу, в автобусе есть туалет, а у меня ключи, — многозначительно шевелит бровями и смеётся.
— Ой, Алиса! Ты такая серьёзная, с тобой даже не пошутишь.
— Я ещё не проснулась, — оправдываюсь и иду следом за мужчиной.
В сарафане действительно легче. Словно второе дыхание открылось. Нас предупредили, что по приезде будут снимать, так что лучше привести себя в порядок.
Заплела волосы, мазнула тушью, смазала губы бальзамом и на этом успокоилась.
Девчонки расселись, демонстративно меня игнорируя. Всё верно: десять делится на два, а я одиннадцатая. Собственно у меня и желания-то нет в таком месте заводить знакомства, а вот и Нина.