— Прекрати! — заорала я, разбивая гипноз его монолога. — Твой цинизм омерзителен! — Бросила трубку и тупо уставилась в голубоватый экран монитора. Меня трясло.
Через несколько минут он перезвонил.
— Успокоилась? Давай поужинаем часиков в восемь и обсудим подробности. Мне тоже нужно еще поработать.
— Работай. Какие такие подробности?
— Надин, я живой человек. Мне показалось, что у нас все только-только начало налаживаться, а ты вдруг пропала! Не подходишь к телефону, отключила мобильник. Что происходит?
— Ничего. Просто у тебя своя жизнь, у меня — своя. Давно, между прочим.
— И ты решила продемонстрировать мне, что в твоей жизни для меня больше места нет? После такой чудесной ночи, когда ты просила меня остаться?
— Чудесной? Вот как? А кто сказал мне: «Все! Свободна!»?
— Ничего такого я тебе никогда не говорил!
— Ах неужели? А кто готов был убить меня, когда случайно напечатал вместо «пулемета» — «пеньюар»? Не помнишь?
— Перестань, Надин. Не передергивай. Ты сама сказала, что тебе нужно работать. А я что, против? Нет, конечно. Я и сказал, что, пожалуйста, работай, ты свободна! Мы свободные люди, живем в свободной стране!
— Это ты перестань. Слушать противно!
— Значит, ты решила мстить мне? Устроила сказочную ночь, вырвала признание, чтобы потом пропасть? Дескать, сходи, Нестор, с ума! Знай, кого теряешь!
— Я вырвала признание?
— А кто же? Знаешь, как мужчине трудно признаться в любви? Думаешь, так просто произнести эти три слова? Одно дело сказать: «я люблю икру», «я люблю тебя» — совсем другое!
— Нестор, я…
— Что «Нестор»? Что? Я скоро полвека Нестор, а ты надо мной издеваешься! Плетешь про какую-то больницу, про Элис, про ранение, про несчастную Мелани!
— Она счастливая!
— Замечательно, но мне-то до этого какое дело?
— Кажется, кто-то только что планировал акцию.
— Ты что, считаешь меня идиотом? Я что, не понимаю, что ты врешь? Рукопись у нее в крови и счастливая Мелани! Естественно, я подыгрываю тебе. А, по-твоему, я должен был явиться среди ночи и застать тебя с любовником?
— У меня нет никакого любовника!
— Конечно. Ты просто не подходишь к телефону.
— Нестор, я действительно сейчас живу с Мелани, пока ее… пока ее мать в больнице! Ей десять лет, я не могу ее бросить!
— И что, нет никаких родственников? Почему ты?
— Ну… Элис — мать-одиночка!
— Что, серьезно? Я угадал?
— Угадал.
— С ума сойти! Знаешь, Надин, как-то не укладывается в голове. И что, она, правда, из-за твоей рукописи ранена?
— Не совсем. Нестор! Я ведь тебе уже все рассказала!
Он вздохнул, помолчал.
— Знаешь, Надин, давай не будем ждать вечера. Пошли прямо сейчас пообедаем.
— Я не могу сейчас. Мне нужно встретить Мелани и накормить после школы. А потом мы поедем в больницу.
— К Элис?
— Конечно.
— О Господи… Значит, ты и завтра не сможешь пойти со мной на презентацию в Центр Помпиду?
— А сегодняшнее приглашение в ресторан — это аванс на завтра? Я правильно понимаю?
— Ну при чем здесь аванс? Надин, я соскучился, я тебя люблю!
— Во сколько завтра презентация?
— Официально начало в восемь, но ведь ты знаешь, как все собираются. Конференция, потом банкет. Я еще два месяца назад оплатил все. Я тебе говорил! Ты вечно ничего не помнишь!
— Хорошо, хорошо, Нестор. Я буду. Но ненадолго. Мелани ложится спать в десять.
— Да хоть на час в начале! Пожалуйста, Надин. Ты же понимаешь, мы должны явиться туда вместе! В половине шестого я заеду за тобой.
— В половине шестого не получится. С четырех до шести — часы посещения в больнице. Но к восьми я постараюсь успеть. Встретимся у входа.
— Ты с ума сошла, Надин? Как это «встретимся»? Мы должны приехать вместе! Я приеду за тобой. И вообще, у тебя есть во что одеться?
— Нестор, но я сейчас живу не дома.
— А где? Я ведь, кажется, звоню тебе по старому телефону?
— Я живу с Мелани. Я просто пришла сюда поработать.
— Ха! Теперь-то ты поняла? Невозможно с ребеночком сосредоточиться? Небось орет с самого утра?
— Нестор, ей десять!
— Тем более. Знаю я этих подростков! Сплошной рэп да хип-хоп на уме.
— Нестор, она совсем не такая!
— Ладно, ладно, Надин. Прими мои соболезнования. Мамаша-то в больнице надолго?
— Месяца на два.
— Кошмар! Ну тебя и угораздило, добрая самаритянка! Ладно, встретимся завтра, расскажешь. Слушай, Надин, давай я ей няньку найму?
— Зачем?
— А зачем тебе приносить такие жертвы? Ты же не виновата, что ее мамаша полицейская. Ранили и ранили. Сама думать должна была, когда ребенка рожала. Это ж надо быть такой идиоткой! Работать в полиции и в одиночку заводить ребенка! Ну и люди! Непостижимо уму!
— Ты странно рассуждаешь.
— Ничего не странно, Надин. Ты писатель. У тебя талант. Ты не имеешь права зарывать его в землю. Ты должна писать, а не вытирать какой-то девчонке сопли.
— Мелани очень славная! У нее тоже талант! Она готовый художник!
— Да? Художник? Ну и замечательно. Пусть рисует няню.
— Не надо никакой няни!
— Ладно, ладно, Надин. Не хорохорься. Ты вон уже на второй день от нее домой работать сбежала. Сама дашь мне знать, когда совсем невмоготу станет. Договорились?
Я вздохнула.
— Не вздыхай, моя маленькая мадам романье. Лучше меня тебя все равно никто не понимает. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому! Слушай, я твое синее платье посмотрел в шкафу, правда, ужас, позапрошлый век. И тот костюмчик, в котором ты на днях со мной встречалась, тоже ужас. Ты в нем старше меня! И как ты умудряешься покупать эти вдовьи расцветочки? Знаешь, давай завтра купим новое по дороге. Или сама купи, только нормальное. Например, белое. Я буду в белом смокинге. Все в черном, а мы — в белом! Купишь? Я тебе отдам деньги.
— А ты мне отдал за кофе в зернах?
— Нет? Разве не отдал? Могла бы и напомнить. Так как мы договоримся насчет приличного платья? Хочешь, я куплю? Я ведь удачно купил тебе рыжий пеньюар?
— Не напоминай. Синтетика! Я все бока исчесала.
— Правда? Жалко. Но ты в нем такая! — произнес он с придыханием. — Такая фея из сказки!
Я промолчала.
— Нет, ну правда? Что мы решили насчет платья?
— Покупай. Встретимся в половине восьмого у метро. — Я назвала станцию, ближайшую к дому Луи. — Я переоденусь в машине.
— Белье — тоже в машине?
— Не говори ерунды! Но ровно через час я уйду!
— И потеряешь туфельку! — Нестор хохотнул. — Во всяком случае, я теперь знаю, как родился сюжет Золушки. Кстати, а туфли-то к платью покупать?
— Покупай!
— А белье для переодевания в машине?
— И белье!
— А няню?
— Няню? Далась тебе эта няня! О Боже, Нестор! Половина первого, мне пора бежать. А я только три страницы написала! Ты нарочно болтал со мной! Разве я когда-нибудь мешала тебе работать? Мешала? Ну скажи, мешала?
— Знаешь, почему ты злишься, Надин? Потому что тебе сейчас придется бросить все и бежать. А завтра опять заставлять себя войти в это состояние!
— В какое еще состояние? — Я начала торопливо скидывать написанное на дискету и выключать компьютер.
— В творческое! Даже с моим опытом очень трудно войти в него по заказу. А отрываться — еще хуже прерванного полового акта! Секс — это физиология, а тут нужно, чтобы воспарил дух! Чтобы ничто не отвлекало!