Тем не менее я позвонила на мобильный. Тоже никакого ответа, ни привета от автоответчика — либо забыл в машине, либо действительно сладко спит в джакузиевой купели.
Я выключила компьютер, попила с бутербродами кофе — мы ведь пробудем у Луи часа два, а я осталась без обеда. Проверила, не горит ли где свет, хорошо ли я завернула газ, и собралась уйти, злорадно думая о том, как Нестор явится, а меня уже здесь нет и не будет в ближайшие дни. Пусть поволнуется, попереживает. Может, хоть теперь поймет, что все нужно делать вовремя, а не тогда, когда ему одному удобно.
Я уже вышла из квартиры и вставила ключ в замок, как зазвонил телефон. Подходить или нет? Наверняка это Нестор очнулся. Ладно, лучше подойду, решила я, все-таки не чужой человек, зачем лишний раз заставлять его волноваться. Я распахнула дверь, прошла в комнату и, сняв трубку, подумала, что надо было вообще-то дверь закрыть.
— Мадам Мориньяк? — Незнакомый надменный молодой женский голос.
— Да…
— Ваш муж у нас в больнице. Приезжайте срочно. Нужно подписать бумаги.
— Какие бумаги? Что с ним?
— А почем я знаю? — раздраженно бросила девица, с чавканьем перекатывая во рту жевательную резинку. — Я регистратор. Мне велено вас разыскать, я разыскала.
— Он… Он жив?
— Ну-у… — протянула она. — Наверное, жив пока. Иначе бы сами хирурги звонили. Записывайте адрес, мне тут некогда со всеми трепаться!
Она назвала больницу. В двух кварталах от моего дома, машинально отметила я. Затем я услышала короткие гудки.
Глава 22,
в которой я стояла с гудящей трубкой в руках
«Жив пока»?!!
На лестнице послышались шаги. Я обернулась. Я ведь хотела закрыть дверь. Зачем? Мне же надо срочно в больницу!
— Привет! — В квартиру заглянул Луи.
— Сюрприз!
Я помотала головой, потому что не поверила своим глазам.
— Ты разговаривала с Мелани? — Он весело посмотрел на трубку в моих руках. — Уходить собралась? Открыла дверь? — Луи поводил дверной створкой. — И она все-таки задержала тебя в последнюю минуту?
Я немигающе уставилась на него, а трубка все гудела.
— Надин, ты что? Это же я! — Для убедительности он потыкал в свою грудь пальцами. — Я договорился! Они на день раньше выписали меня! Ты не рада? Глупый сюрприз, да?
— О Господи! — Я зачем-то протянула ему трубку, он повесил ее на рычаги. — О Господи…
— Надин! Да что с тобой, Надин? Ты вся трясешься! — Луи нежно обнял меня и погладил по волосам. — Прости, я вовсе не предполагал, что напугаю тебя до такой степени. — И поцеловал куда-то в шею.
— Луи… — Я спрятала лицо у него на груди. От рубашки пахло лекарством, щекой я чувствовала, что под рубашкой по-прежнему бинты. — Луи, все ужасно…
— Что ужасно? Что случилось, Надин? — Он пригнулся, почти присел на корточки, и, держа в своих мои руки, нарочито серьезно смотрел на меня снизу вверх. Так он разговаривал с Мелани, когда хотел ее ободрить. — Кто тебя обидел? Кто посмел? Я им всем задам!
— Никто, Луи. Никто. — Я чувствовала, как у меня дрожат губы и слова получаются с трудом. — Нестор в больнице. Я должна…
Луи терпеливо слушал, ободряюще кивая, а его глаза наполнялись сочувствием.
— Мне звонили… Я должна подписать какие-то бумаги. Наверное… наверное, согласие на операцию, — выдавила я.
— Бог мой! Что с ним?
— Я не знаю… Но больница рядом! Наверное, попал в аварию. А может быть, сердце… Нестор иногда жаловался на сердце… Но давно. В последнее время мы не говорили о его здоровье… Только о творчестве… О его и о моем тоже… Он ехал сюда… Я сказала, что мне нужен развод… Ну почему я не сказала об этом раньше?! С глазу на глаз!.. Но, но… Но, Луи! — Я вскинула на него глаза. — Это я виновата! Я не могла! Понимаешь, не могла! — Я отшатнулась и закрыла лицо руками. — Он все время говорил, что любит меня!.. А я… я… Я не могу без Мелани!
— Успокойся, Надин, пожалуйста, успокойся. — Луи обнял меня и крепко прижал к себе. — И молчи. Ничего не надо говорить. Все, все, моя хорошая, все. — Он гладил мою спину и утешал, как ребенка. — Пошли, нужно торопиться. Давай ключи, я закрою дверь. И поедем. Моя машина внизу. Зря ты не пользовалась ею в мое отсутствие.
— Я плохо вожу. Вдруг бы я попала в аварию с Мелани?
— Я тебя потренирую, научишься. — Мы спускались по лестнице, Луи вел меня за руку. — Или попросим Элис.
— Только не Элис! Она бешеная! Ты тоже гоняешь так?
— Умничка моя, успокоилась? — Луи легко поцеловал мой лоб возле кромки волос — сначала моей кожи ласково коснулись его теплые губы, а потом — пушистая мягкость его усов. — Не волнуйся, моя хорошая, мы поедем аккуратно. В какой, ты сказала, он больнице?
Глава 23,
в которой к нам вышла пожилая женщина-врач
— Мадам Мориньяк? — Она дружелюбно улыбнулась. Очень крупная, светлая, безмятежная, вероятно бретонка. — А вы, как я понимаю, младший брат мсье Мориньяка? Замечательное сходство! Комплимент вашим родителям от меня! Такая разница в возрасте и такое сходство!
— Скажите, доктор… — начала я, не решаясь ни произнести при Луи «что с моим мужем?», ни разубеждать ее насчет их родства.
— Доктор Анье. — Она показала пальцем на буквы, вышитые на ее халате, и тут же потеряла ко мне всякий интерес, разглядывая Луи, как экспонат кунсткамеры. — А кровь у вас с братом случайно не одной группы, мсье?
— Случайно одной, доктор Анье, — суховато ответил Луи, но тоже почему-то не стал открещиваться от «брата». — Вы нам скажете, что с ним, или нет?
— Да-да, пройдемте в палату, там все, что вам нужно подписать, мадам, — небрежно бросила мне она, повела нас в глубь коридора и опять обратилась к Луи: — А вы случайно не делали анализ костного мозга?
Я пошатнулась: только сейчас до меня начало доходить, к чему клонит эта безмятежная докторша: кровь, костный мозг!
— При таком-то родственном сходстве, — выразительно глядя на Луи, продолжала она.
Я почувствовала, что теряю чувство реальности…
— Прекратите! — воскликнул Луи, ловко подхватывая меня. — Разве вас не учили, доктор, как сообщать родственникам о проблемах их близких?
— А что сообщать? — басовито удивилась она. — Никаких особых проблем. Выбираясь из машины после аварии, мсье Мориньяк поранил обе руки и какое-то время не сможет писать и самостоятельно держать ложку. Но ни вывихов, ни переломов! Небольшое сотрясение мозга, сутки-другие в его возрасте лучше полежать, а так все в порядке. Проходите, господа! — Она распахнула перед нами дверь палаты.
Глава 24,
в которой до дома Нестора мы доехали молча
Мне не пришлось называть даже адрес. О своем любимом писателе Луи знал буквально все — вплоть группы крови, совершенно случайно совпадавшей с его. Нестор попросил привезти ему одежду: чтобы зашить и перевязать руки, пиджак и рубашку пришлось разрезать, а брюки были порваны и в крови. В больнице Нестор предполагал провести дня два-три, его страховка позволяла и не такие медицинские услуги.
— Конечно, если здесь прилично кормят. Дома-то у меня все равно нет няни, — с деланной жизнерадостностью говорил он, разводя в стороны своими забинтованными по локоть руками.
В больничной распашонке в игривый горошек и с завязочками на шее он выглядел ужасно жалким и безнадежно старым по сравнению с Луи, а их противоестественное сходство еще больше усиливало впечатление.
Пока я заполняла и подписывала за Нестора стопку разных формуляров и анкет, бестактная доктор Анье продолжала задавать «братьям-близнецам» вопросы об их общих детских болезнях, о ходе физического развития, о пристрастиях в еде и тому подобном и черновато шутила по поводу донорства органов. А «братья», не сговариваясь, подыгрывали ей! Мне же было не по себе от их «солидарности» — от этой всей ситуации, определенно не самой счастливой в жизни обоих, неприятно веяло мистикой.
Мы покинули Нестора вместе с доктором Анье. Заметив, что она собралась уходить, мой мудрый муж заявил, что очень устал и хочет поспать до ужина.