Внутри ресторан был еще уютнее, чем снаружи. Полосатые светлые диванчики с мягкими цветастыми подушками окружали молочного оттенка столы. С потолка свисали шелковые торшеры с кистями. Шторы на окнах были цвета фисташек, везде фонарики и такое количество живых цветов в кадках, что казалось, в кафе уже пришло лето. Все очень милое, теплое, семейное, словно я зашла на ужин в гости к любимой французской бабушке.
На лице расползлась мечтательная улыбка, когда я представила, сколько всего интересного и неизведанного можно попробовать в этом заведении, правда, продержалась она недолго, пока властный сердитый голос, звучащий по-французски, с небольшими вставками русских слов, не испортил мне все впечатление.
— L'achat продуктов devrait être un jour de blessure le matin. Tous les restes doivent être vendus avec une réduction de 50 % après девяти heures. Le reste est éjecté ou distribué aux pauvres après la fermeture. Ce sont les règles de base «Montbéliard». Vous ne le savez pas? — Авторитарно отчитывал темноволосый мужчина, стоящий к входу спиной, выстроенный в шеренгу персонал. А рядом невысокая женщина в деловом костюме переводила его слова нерадивым поварам:
— Закупка продуктов должна производиться ежедневно, ранним утром. Все остатки должны быть распроданы со скидкой 50 % после девяти вечера. Остальное вы обязаны выкинуть или раздать бедным после закрытия. Это основные правила «Montbéliard». Вы этого не знаете?
От звона колокольчика, висевшего над дверью, и оповещающего о приходе гостей, девушка обернулась, а мужчина не отреагировал. Заметив меня, дама в строгом брючном голубом костюме жестом показала присесть за любой столик и немного подождать, что я и сделала.
— Vous ne продукты pas congeler les aliments! Le poisson doit être frais, les креветки sont grises, non traitées. Mais qu'est-ce que j'ai trouvé dans le frigo? Même les супы dans le congélateur! Vous allez manger de la nourriture de mauvaise qualité? Non? Alors pourquoi êtes-vous si irrespectueux envers vos invités!? — Гневался широкоплечий подтянутый мужчина в строгом темно-сером костюме и до блеска начищенных черных туфлях.
— Замораживать продукты нельзя! Рыба должна быть свежей, креветки серые, не обработанные. Но что я обнаружил в холодильнике? Даже супы в морозилке! Вы будете есть некачественную еду? Нет? Так почему вы так неуважительно относитесь к своим гостям!? — Стараясь передать весь гнев, с которым сказаны эти слова, перевела женщина с тугим высоким хвостом темных волос на затылке.
Мне стало немного не по себе, словно я стала свидетельницей чьих-то личных разборок. Я воровато покосилась в сторону двери, экстренно размышляя, не стоит ли подождать Кристиана за дверью. Но заметив, что переводчица, подавшись ближе к строгому мужчине, что-то шепнула, и тот обернулся в мою сторону, поняла, что бежать с поля брани уже поздно.
Темные как кофейная гуща глаза опалили меня внимательным взглядом. Я занервничала еще больше, внезапно почувствовав себя мизерной букашкой перед клювом могучего коршуна. Захотелось срочно позвонить папе, наябедничать, заявить, что меня обижает взрослый дядька, и попросить забрать домой. Или встать и тихо по стеночки выйти вон, а потом дать деру в любом направлении. Главное подальше от этого места. Но я только нахмурилась и плотнее прижала к животу рюкзак. Все-таки я уже взрослая девочка, а этот человек не собирается меня есть. Прилюдно так точно.
Я кивнула в знак приветствия, а Кристиан, нагнувшись к своей переводчице, что-то ей сказал и отвернулся, потеряв ко мне интерес.
— Continuons la conversation dans la cuisine, — уже ровным тоном произнес Кристиан и первым двинулся вглубь помещения. А за ним гуськом отправился нервный персонал.
— Продолжим на кухне, — перевела женщина, обратившись к публике. И извинившись, отошла ко мне.
Она подсела за мой стол, положила перед собой папку с бумагами и очень мило улыбнулась. Я даже немного расслабилась от ее доброжелательно вида.
Не то, что Кристиан, — подумала я, — от его взгляда хотелось стечь под стол, просочиться между щелями ламината и уплыть по канализации в неизвестном направлении. Повезло!
— Добрый день, Олеся Юрьевна, — женщина лет тридцати пяти удивила знанием моего имени. — Меня зовут Юлия Петровна, я личный помощник господина Демаре. Кристиан освободится примерно через полчаса, если у вас есть возможность, то посидите, пожалуйста, — снова тепло улыбнулась мне, а я на автомате кивнула. — Спасибо, — тут же поблагодарила она, — чтобы вам было не так утомительно ожидать, прошу попробовать завтрак, который готовится в нашем ресторане, — я снова кивнула, смотря на нее широко распахнутыми глазами, и даже забыла спросить, надо ли мне платить за еду. А Юлия Петровна, поднявшись и извинившись, поспешила за остальными на кухню.
Ровно через пять минут, которые я посветила переписке с подругами по WhatsApp, где делилась с девчонками первыми впечатлениями от встречи с будущим работодателем, официант в длинном черном фартуке принес столько ароматной еды, что разбежались глаза. Мне даже захотелось уточнить: это все мне или кто-то еще присоединится к завтраку? Но я не стала беспокоить официанта, все-таки начальник проводил планерку, хотя парень выглядел довольно приветливо и совсем не нервничал.
Итак, чем меня угостили. Конечно же, не обошлось без настоящих воздушных французских круассанов, с которыми в комплекте шли пиалы с медом, джемом и сливочным маслом. Мне так же подали на белой плоской тарелке пышный омлет с зеленью и сыром. Салат из свежих фруктов, опрысканный каким-то прозрачным сиропом. А еще чашечку густого горячего шоколада и бокал свежевыжатого апельсинового сока.
Я даже обалдела от такого количества еды, и снова засомневалось, что все это предназначено мне одной. Повертелась по сторонам, ожидая еще кого-то, но в кафе было пусто. От умопомрачительного запаха выпечки во рту постепенно пошло обильное слюноотделение. Я как раз утром не успела позавтракать, нервничала, и кусок в горло не лез. Плюнув на все приличия, я приступила к трапезе.
Как бы я не боролась с собой, мысленно убеждая, что на диете, поэтому не ем мучного и сладкого, желание попробовать настоящий французский круассан победило. Я взяла воздушную булочку, втянула приятный аромат бурлящего масла и впилась в нее зубами. Начинки внутри не оказалось, хотя я почему-то ожидала увидеть шоколад. Но слоеный рогалик все равно был таким хрустящим и таял на языке, что я сама не заметила, как умела его целиком.
Главное не увлекаться! Предупредила я себя, вкусно облизав большой и указательный палец, и запила все это безобразие высококалорийным горячим шоколадом. Все, прощай узкая талия.
Нет, я не все слопала, что мне принесли. В меня столько бы точно не влезло. Но как гласит знаменитая украинская поговорка: «Шо ни зъим, то понадкусываю!» — это про меня.
Омлет оказался очень нежный с ароматной зеленью и пикантным сыром. Салат сочный, в нужной пропорции сочетая в себе сладость и кислоту. Апельсиновый сок я выдула весь, а вот шоколад не допила, потому что совесть, противным голоском нашёптывающая, что с каждым глотком моя попа становится все шире и жирнее, победила.
— Понравилось? — Произнес мужской голос, с гортанной «р», а я резко вскинула голову и чуть не выронила из рук вилку. Я так увлеклась завтраком, что даже не заметила, как Кристиан подошел и сел на стул напротив.
Он говорит по-русски? Я удивилась. Тогда к чему вся эта показуха с переводчицей? Я через силу проглотила кусок груши из салата, который в этот момент жевала и кивнула.
— Да, очень вкусно. Особенно круассаны, — произнесла без тени лжи и стрельнула глазами на пустую тарелку, одиноко покоящуюся на краю стола.
Мужчина, сидящий напротив, удовлетворенно улыбнулся. А вот я почувствовала себя обманутой, отметив, что Кристиан не только говорит, но и понимает по-русски. Стало неприятно, словно меня обвели вокруг пальца, как младенца. Но я не стала выяснять отношения, решив быстро попросить отсрочку выплаты долга и распрощаться. Только вопрос вылетел сам по себе: