Джесмонд послушно поднялся и на негнущихся ногах пошел к выходу.
— Я всегда подозревал, что Пол — не тот, за кого себя выдает.
Джон-Джон помотал головой:
— Я не верю ему, Бернард. Пол может быть кем угодно, но только не монстром. Ни за что на свете…
— Посмотрим, сынок. Да, вот еще что, Джон-Джон… — Он пристально взглянул в глаза юноше. — Ты — хороший парень. Если будешь искать новую крышу, сообщи мне.
Джон-Джон кивнул и вышел.
На улице стояли люди Джесмонда.
— Что происходит, Джон-Джон? — спросили его.
Он заметил, что никто из них не последовал за боссом. Старая-престарая история. Король умер, да здравствует новый король.
Бетани сидела, поджав ноги, на софе Джоани со стаканом молока в руках. Джоани готовила ей ванну. На улице шел дождь, и Бетани промокла, теперь ее одежда подсыхала.
Джоани надела на нее свою тенниску, слишком большую по размеру. Забирая одежду девочки, она обратила внимание на ее нижнее белье. На трусиках — засохшая кровь, хотя и немного.
Джоани огорченно вздохнула от расстройства. Бедная девочка! Моника, видно, не удосужилась объяснить ей, что делать, когда начнутся месячные.
Она подсыпала в молоко какао — целых три ложки, хотя этого, пожалуй, было многовато, — так когда-то любила пить Кира.
— Пойдем, милая, принимать ванну.
Бетани послушно прошла в ванную, и Джоани стянула с нее свою тенниску. Она увидела, что тело девочки покрыто синяками. Груди ее еще не сформировались.
Опустившись в теплую воду, Бетани сморщилась от боли.
— Что, больно, милая?
Она кивнула.
— Тебя кто-нибудь обижает, детка?
— Я не могу говорить об этом, Джоани. Если скажу, они придут и убьют меня. Они сделают это, я не сомневаюсь. — В глазах девочки стоял неподдельный страх.
— Да с чего ты это взяла? Расскажи тетушке Джоани, я позабочусь о тебе, обещаю!
Она видела, что Бетани готова поверить ей. Но девочка была парализована страхом. Джоани необходимо действовать осторожно, иначе она упустит возможность узнать правду. Бетани должна рассказать ей все, потому что она сама хочет этого. Джоани понимала, что если выбьет из девочки признания силой, то не получит полной картины происшедшего.
— Можно мне остаться у вас?
Это была скорее мольба, чем просьба. Когда Джоани взглянула в эти огромные темные глаза, у нее защемило сердце. Если отмыть въевшуюся грязь, девочка станет прехорошенькой, но ее никто не любит, а ей нужна забота. Джоани могла бы дать Бетани все это. Она знала по собственному опыту, что обычно происходит с такими детьми, как Бетани. Они попадают в дурную компанию и скатываются на самое дно. Похоже, с ней как раз это и случилось.
— Конечно, можно! Живи, сколько хочешь! Но я не разрешу тебе пить спиртное, знай это.
Бетани кивнула.
— Мне и не надо будет пить. Я ведь буду с вами.
В голосе девочки звучала такая тоска, что Джоани чуть не расплакалась. Она осторожно мыла волосы Бетани. Они спутались у самых корней, и ей пришлось набраться терпения, чтобы расчесать их.
— Откуда у тебя такие синяки? — осторожно спросила она.
Бетани лежала в теплой воде, закрыв глаза. Она не ответила на вопрос Джоани. Той захотелось пойти к Монике и всыпать ей по первое число. Моника не должна была иметь детей. Она — отъявленная эгоистка, всегда была ею и такой и останется до конца жизни. Когда они затрагивали этот вопрос, Моника утверждала, что во всем подражает своей матери. Но мать Джоани была не лучше, тем не менее Джоани стремилась, чтобы ее дети росли в любви. Она всегда сочувствовала Бетани, но после исчезновения Киры совсем забыла о бедном ребенке.
— Ты можешь сказать мне, кто тебя обижает. Правда, Бетани. Мне нужно знать это.
Бетани печально посмотрела на нее своими бездонными глазами.
— А как же мама, Джоани? Вдруг она узнает, что я вам рассказала?
— О, не беспокойся об этом. Я ничего ей не скажу. Давай закончим с волосами, а затем ты начнешь рассказывать, договорились?
Бетани кивнула. Она всегда завидовала Кире, что у нее такая хорошая, добрая мать. Это еще больше усугубляло ее вину, когда она вспоминала, как обошлась с подругой.
Ревность часто брала над ней верх. С самого рождения Киру любили, она просто купалась в лучах внимания, а на долю Бетани перепадали лишь побои да гнусная ругань Моники. Правда, Джоани делала все возможное, чтобы и она чувствовала себя частью ее дружной семьи.
Теперь, лежа в ванне, она прониклась любовью к Джоани. Она знала, что может верить ей. Раз Джоани сказала, что будет заботиться о Бетани, значит, так и будет!