— Кира была хорошей, не то, что я.
Джоани почувствовала, как сердце вновь застучало в ее груди.
— Расскажи, дорогуша. Расскажи мне, как это было.
— Ах, Джоани, мы с Кирой часто бывали у Лорны. Но Кире у нее не совсем нравилось, она говорила, что там очень грязно и что ты убьешь ее, если узнаешь об этом. Затем появился Малыш Томми, и она стала проводить все время с ним. Я ревновала. Она все время говорила о своем новом друге. Но я знала о Томпсонах, и он знал, что я знала.
У Джоани перехватило дыхание, и она спросила.
— Что ты знала, Бетани?
Она по-прежнему вглядывалась в экран, не желая смотреть Джоани в лицо.
— О его папе.
— Что — о его папе?
— Он всегда засматривался на нее, но он слишком боялся Томми. А Томми не позволил бы своему папе находиться рядом с Кирой.
— Откуда это тебе известно? — спросила Джоани, у которой от волнения пересохло во рту.
Девочка пожала плечами.
— Он заходил в один из домов, куда приводил меня Пиппи.
Джоани закрыла глаза, чтобы отогнать видение, которое возникло при этих словах девочки.
— Мы говорим о Томми или о его отце?
— Не о Томми, а о его папе — Джозефе. Но он ни разу не подошел ко мне, и я делала вид, что не знаю его.
Она искоса взглянула на Джоани.
— Но он никогда не подходил и к Кире, Томми не позволил бы. Это я знаю наверняка.
Итак, отец — педофил. А Томми? Кто все-таки он? Джоани медленно продвигалась к цели.
— Значит, он тебя не трогал — я имею в виду Джозефа Томпсона.
Бетани согласно кивнула.
— Я уже говорила, что он боялся меня. Лорна знала его раньше. Он поставлял детей Пиппи и его приятелю Кьерону. Именно Кьерон организует вечеринки для таких, как Джозеф. Ему это нравится и, в отличие от Пиппи, он симпатичный. Но он предпочитает, чтобы девочки были маленькими-маленькими и тоненькими, как тростиночки. Лучше блондинки. Я ему не подходила. А вот Кьерон любил меня…
Джоани уже наслушалась достаточно, но заставила себя продолжить дознание.
— А где этот дом, куда ты ходила?
— Чаще всего я ходила в Илфорд, рядом с Мортлейк-Роуд. — Бетани ухмыльнулась. — Я бывала и в домах других людей, когда научилась делать все как положено. Пиппи говорил, что я очень способная.
Это было сказано с леденящей душу гордостью. Единственной в жизни похвалы она удостоилась от педофила. Какое преступное злоупотребление невинностью и доверием маленького ребенка!
Джоани почувствовала прилив небывалой злости по отношению к Монике. Она усомнилась в том, что их дружба, пережившая частые взлеты и падения, как на фондовой бирже, переживет и такой поворот.
Бетани продолжала почти мечтательно:
— Некоторые из домов были очень симпатичные, как показывают по телевизору. Мне давали выпить, угощали сигаретами, как взрослую. Я им нравилась, Джоани. Так они говорили. И они давали мне деньги. Моя мама думала, что я занимаюсь кражей в магазинах и затем продаю украденное.
Джоани взглянула в лицо девочки. Ее мягкие волосы уже подсохли и распушились по всей голове. Это придавало ей такой юный вид. Однако в огромных черных глазах застыла печаль, как в глазах тех женщин, с которыми Джоани работала долгие годы.
Ребенок уже познал все, что можно, но самое страшное — то, что ужас от произошедшего дойдет до ее сознания лишь через несколько лет. К тому времени она уже пристрастится к наркотикам и алкоголю, чтобы стереть из памяти дурную жизнь, прожитую в ранней молодости. И на первое место выйдет злоба, которая поглотит ее. Джоани знала это из собственного опыта.
Но нужно было прояснить еще один вопрос.
— А как насчет Киры, что случилось с ней?
Прежде чем ответить, Бетани отпила кока-колу, стоявшую рядом с кроватью.
Джоани видела, что ребенок пытается взять себя в руки.
— Как я сказала, я встретила ее, когда Кира шла в магазин. Мы поссорились — по моей вине. — Девочка не преминула взять вину на себя. — Она побежала, а я — за ней. И тут Пиппи Лайт остановил машину и заговорил с ней.
Джоани чуть не упала в обморок от ужаса.
— Продолжай, дорогая.
— Потом он увидел меня и позвал. Он хотел, чтобы Кира приняла участие в вечеринке. Он сказал ей, что знает тебя.
Она впервые посмотрела Джоани прямо в глаза.
— Понимаешь, я не могла не сделать это. Пиппи меня бы избил, Джоани. Да, я знаю, это так, и, хотя я хотела сказать, чтобы Кира бежала, но… Я была слишком напугана. — Она вновь расплакалась.
— Ты не знаешь, какой он, Джоани! Он бывает очень любезный — говорит тебе, что ты хорошая, а потом — все наоборот. Если не сделать то, что он велит, он прямо сходит с ума. Начинает бить, плеваться. Тянет за волосы… Поэтому приходится делать то, что он говорит. Так легче.