— Золотые слова, мой мальчик!
Джон-Джон улыбнулся.
— Да и у меня есть свой счет к нему, вы не забыли? Я сделаю это для сестры, невинной козочки. Она также была не совсем здорова. Конечно, не идиотка, но только медленно все усваивала. С самого рождения мое сердце принадлежало ей. С того самого момента, как я взял ее на руки, я полюбил.
Он вздохнул, на глаза, как обычно, навернулись слезы.
— Я сотру с лица земли ублюдков, убивших ее, и это будет счастливейшим мигом моей жизни. Даже если я получу за это двадцать, тридцать, сорок лет, то и тогда не раскаюсь в этом!
Он протянул «дорожку» с ровно уложенными дозами наркотика Верзиле Джону и спокойно спросил:
— А что вы собираетесь делать с его фотографиями? Вы уверены, что они не попадут в компьютер? Фотографии могут оказаться в сети Интернет. — Он шумно втянул носом кокаин. — То, что лежит в папке, было выведено с компьютера. Кто знает, кто еще имел доступ к его личным документам? Кому рассылал их Кьерон? Педофилы обожают обмениваться информацией…
Несмотря на кокаин, Верзила Джон трезво уяснил реальные масштабы проблемы.
Джон-Джон тем временем продолжил:
— Интернет больше мира. И подонки пользуются им. Фотографии могут торчать на чьем-то экране долгое время.
— О Боже, Джон-Джон, я и не подумал об этом! Выходит, нам следует подключить еще кого-то. Из специалистов по компьютеру. Я поразнюхаю, найду кого-нибудь. Ситуация усложняется.
— Прежде всего я хотел бы просмотреть все папки Кьерона в его компьютере, а также в компьютерах его друзей, потому что у меня такое чувство, что я смогу увидеть на них Киру… Правда, Кира никогда не уходила далеко, я уверен. Она не пошла бы с первым встречным, ни в коем случае. А если вообще пошла бы, то только с тем, кого она хорошо знала. — Он потер рукой покрывшийся испариной лоб. — Я полагал, что это Томми или его отец Джозеф, но теперь я не совсем уверен в этом. Маленькая смуглая девочка, трахающаяся с вашим сыном, — это дочь Моники, отчаянной сплетницы, вы должны знать ее, она живет в моем округе. Работает она на Пола. Моника лучшая подруга моей матери и… ее злейший враг, когда они ссорятся. Это так. А Бетани была лучшей подругой моей Киры. Какой, выходит, отсюда вывод?
Верзила Джон пристально смотрел в стакан. Это уотерфордский хрусталь, он обошелся ему по сто фунтов за штуку. Старушка купила дюжину таких стаканов. Граненое стекло впитывает в себя дневной свет. Цветной спектр очень красив, необычайно мягкий.
Он со всех сил швырнул стакан с содержимым через всю комнату, наслаждаясь тем, как он разлетается на сотни мелких кусочков.
— Я поговорю с Кьероном, узнаю, что к чему. А тебе надо будет завершить работу, лады?
Джон-Джон кивнул.
— Давайте по-честному. Я хочу присутствовать при вашей беседе и услышать все из первых уст. Мне нужно знать правду о Поле Мартине и о своей сестре. Вам это ясно?
Верзила Джон улыбнулся.
— А то нет, сынок. Я полагал, что он мой приятель. Считал, что он вполне нормальный человек, которому можно доверять. Тебе тоже так показалось, да?
Они улыбнулись друг другу, объединенные общим горем.
Верзила встал.
— Давайка-ка лучше побалуемся хорошим наркотиком. Я знаю, где бывает мой сын в вечернее время. Мы найдем его, — сказал он.
Джон-Джон кивнул.
— Обещаю тебе, что мы узнаем, все, что нужно, сегодня вечером. Я силой выбью из него всю правду.
Джон-Джон не ответил ему.
По правде говоря, он не знал, что сказать.
Но одно было ясно: родной отец Кьерона считает, что его сын способен убить Киру, и это подписывает ему смертный приговор.
Пол источал энергию, улыбался и потирал руки, стоя в дверях ее квартиры. Джоани почувствовала хорошо знакомую ей притягательную силу, когда он вошел вовнутрь.
— Привет, девочка!
Он поцеловал ее в губы, и она ответила ему тем же, как это делала всегда.
— Есть ли шанс быстро перекусить бутербродом с ветчиной?
Это было старое выражение на кокни, используемое брачными парами, прожившими много лет. Джоани смеялась, но он видел, что ей не до смеха.
— С тобой все в порядке?
Она кивнула.
— Просто устала и жду Монику с минуты на минуту.
— Ди Бакстер мне говорил, так что я в курсе, девочка!
Она улыбнулась.
— Спасибо, Пол, я знаю, что это ты организовал все.
Он прижал ее к себе.
— Это самое малое, что я могу сделать для тебя.
Джоани было радостно слышать такое из его уст. Он редко позволял ей видеть настоящего Пола: доброго, хорошего человека, который искренне любит ее.