Джоани начала готовить завтрак для Жанетты. Вкусный омлет. В последнее время у нее хороший аппетит, и Джоани подозревает, что ее Жанетта беременна, но она не собирается заострять внимание на этой проблеме. Они уже наругались и наспорились на много лет вперед; дочь сама скажет ей, когда сочтет необходимым. К тому же в этом случае Джоани почувствует себя полезной, а на данном этапе это как раз то, что ей больше всего необходимо.
Она добавила в омлет немного бекона и решила, что Джон-Джон тоже позавтракает, независимо оттого, хочет он того или нет.
Когда сын уедет, она будет готовиться к похоронам Пола. Она еще не решила, будет ли участвовать в них, но скорее всего придет. Ей нужно было сделать еще кое-что, но она никак не могла собраться с духом. Джон-Джон настоятельно просил ее держаться от этого подальше.
Он пришел на кухню, как будто был вызван сюда ходом ее мыслей, и выглядел таким красивым, что ей захотелось кричать. Даже кудри выглядели на нем изысканно. У него был замечательный, утонченный вид, и ему по силам все.
— О мама!
Джоани наверняка скажет, что запах бекона аппетитен, и он съест все, что она приготовила.
— Расты едят бекон?
Джон-Джон нежно засмеялся.
— Ну кто об этом думает, мама? Выкладывай на тарелку.
Ей нравилось, когда они ведут себя так, как будто у них по-прежнему все о’кей. Она вообразила себе, как в кухню входит Кира и требует для себя того же, что досталось ее старшему брату. Как Джон-Джон кормит ее остатками своего завтрака. Он был таким хорошим братом…
— Ты готов?
Он кивнул.
— Ди Бакстер заедет за мной минут через десять.
— Ты — хороший мальчик, Джон-Джон.
Он улыбнулся и схватил ее за руку.
— У меня был прекрасный учитель, не так ли?
Он увидел, что на глаза матери навернулись слезы и, поднявшись со стула, обнял ее. В последнее время самое незначительное проявление доброты вызывало у нее слезы.
— Послушай, мама: в том, что произошло, нет нашей вины, правда? Мы делали что могли, а на большее никто не был бы способен.
— Скажи мне, что Пол не знал. Прошу тебя, Джон-Джон, ты обещал быть правдивым со мной.
— Он не знал, мама, клянусь Богом. Так что перестань понапрасну изводить себя.
Джоани знала, когда стоит форсировать события, и печально кивнула. Джон-Джон не может пережить все заново, это сильно расстраивает его.
Раздался сильный стук в дверь. Джон-Джон вскочил, чтобы открыть. Послышался голос Ди Бакстера, и Джоани машинально налила ему чашечку чая.
— Выглядит аппетитно, Джоани, — сказал тот, кивнув на недоеденный завтрак ее сына.
Она ухмыльнулась.
— Если у вас есть время, могу приготовить для вас такой же.
Он сел напротив Джон-Джона.
— Времени много, дорогая.
И как обычно, она начала готовить. Ди Бакстер в последнее время постоянно бывал у них, и Джоани с удивлением обнаружила, что он ей, можно сказать, нравится.
Воистину нет конца чудесам.
Верзила МакКлеллан сидел со своей женой и ел такой же завтрак, что и Джон-Джон. Кэти страдала от полноты, но сохранила открытое, симпатичное лицо, которое привлекло его много лет назад. Она всегда была хорошей женой, она ждала его, когда он находился в заключении, она никогда не скандалила. Но теперь она стала женщиной, потерявшей младшего, любимого ребенка, и он понимал, что не в состоянии облегчить ее участь.
Когда Кэти ставила рядом с ним очередную чашку чая, он ухватил ее за полную талию и крепко прижал к себе.
— Все в порядке, малышка?
Она попыталась улыбнуться ему.
— Переживу, Джон. У меня ведь нет выбора, да?
В глубине души она знала, что с исчезновением ее сына связано нечто большее, чем бросалось в глаза. Муж и старшие мальчики делают вид, что тревожатся по поводу того, что случилось с Кьероном, но она знает их лучше, чем они сами себя. Кэти МакКлеллан давно научилась не вмешиваться в бизнес своих мужчин, а это было бизнесом, что бы ни говорили окружающие.
Они тщательно обыскали комнату Кьерона, якобы выискивая ключ к разгадке его исчезновения, но она знала, что они ищут совсем другое и, что бы это ни было, нашли это. Кьерон был ее младшим ребенком. Теперь его нет, и это никого не волнует, кроме нее.