Запах рвоты вызвал у Бетани ответную реакцию. Бетани знала о разрыве между ее матерью и матерью Киры. Ее мать ревновала к новой работе Джоани. Бетани не понимала почему, она заметила только, что Джоани ходит к ним в дом, а ей самой велено было не водиться с Кирой.
Теперь ей за все придется отвечать.
Кира лежала на траве. Было прохладно, и ее лихорадило. Каждый раз, когда она пыталась сфокусировать свой взгляд на Бетани, получалась не одна Бетани, а несколько, и это смешило девочку. Ее волосы растрепались, она была похожа на безумную.
Бетани готова была расплакаться. Она и сама чувствовала себя приотвратно, но при виде Киры, изрыгающей из себя черную массу, ей стало еще хуже. Обеих рвало до боли в горле.
В таком состоянии их и нашел сторож парка.
Двадцать минут спустя прибыла полиция. Бетани плакала, а Кира истерично хохотала.
Женщина-полицейский взглянула на сторожа и укоризненно покачала головой. Киру по-прежнему рвало, ее платье было перепачкано, так же как волосы и руки.
Женщина-полицейский вызвала «скорую помощь».
Джон-Джон даже не подозревал, чтобы человек с такой комплекцией, как у Томми, мог быстро двигаться. Едва он услышал, что Кира не вернулась из школы, он натянул пиджак и приготовился прочесывать улицы в поисках девочки. Явная забота этого человека произвела на Джон-Джона большое впечатление. Чтобы доверять Томми, ему понадобилось какое-то время, но теперь он, так же как и мать, считал его славным малым.
Когда Томми позвонил по телефону и спросил отца, не видел ли тот Киру, волнение в его голосе оказалось заразительным. Джон-Джон всерьез забеспокоился.
Толстяк повторял:
— Ты уверен, что не видел ее?
Наконец Джон-Джон велел ему успокоиться. Томми опустил трубку и сказал:
— Это единственный номер, кроме вашего, который я знаю. Но Кира не должна быть далеко. Она не может вот так взять и уйти, она знает, как мы волнуемся!
Он был готов расплакаться.
— Пожалуй, я вернусь к маме, хорошо? — сказал Джон-Джон. — Мы будем держать тебя в курсе дела.
Он с радостью вышел на улицу. После визита к Томми он по-настоящему разнервничался.
Джоани приехала в больницу к восьми пятнадцати. Моника уже была там. Обе женщины молчали, пока врач разъяснял им ситуацию.
У Киры случился приступ эпилепсии, кроме того, она страдает от алкогольного отравления. Для Бетани все обошлось благополучно, и она может идти домой.
— Это проклятая Бетани!
Джоани проговорила это вслух, не подумав. Моника же не считала свою дочь виноватой.
— Послушай, Джоани Бруер, твоя Кира виновата не меньше. Она тоже пила эту дрянь, никто ведь не заставлял ее делать это.
Джоани злобно помотала головой.
— Заткнись! Она сама никогда бы не додумалась до этого. Твоя Бетани — мастерица на подобные проделки.
Однако Моника, все еще переживавшая повышение Джоани, не собиралась сдаваться. Она сразу же взяла быка за рога.
— Кого ты здесь из себя строишь, а?
Присутствующие могли ее слышать. Джоани закрыла глаза, опасаясь того, что должно было, по ее мнению, произойти.
— Ты приходишь сюда, разодетая, как обезьяна, и ни с того ни с сего набрасываешься на мою бедную девочку! Да твоя Кира прямо святая. А то, что ты теперь не подставляешь свою задницу, вовсе не значит, что ты лучше меня! Я все о тебе знаю, дорогая!
— Тебе известно, Мон, что моя Кира может выкинуть, что угодно, только если ее научат сделать это. Ты же знаешь, какая она.
Джоани делала все возможное, чтобы успокоить Монику, но это было трудной задачей.
Моника уперлась руками в толстые бедра и закричала:
— Почему ты скрываешь правду, Джоани? Она отстает от своих сверстниц, она глупа как пробка, признай это в конце-то концов! Многие уже и сами догадались обо всем.
Она увидела, как Джоани изменилась в лице, и тотчас пожалела о сказанном.
— Ребенок для меня всё, Моника. Она отравилась алкоголем, и с ней случился припадок. Можно говорить о ней что угодно, но она не тупица, понятно?
Рука Джоани стала сжиматься в кулак. Моника вовремя вспомнила, на что способна ее подруга, если ее вывести из себя.
За ними обеими наблюдала полная рыжеволосая женщина. На ней был пестрый хлопковый брючный комплект и черные сапоги. Сначала они подумали, что она посетительница, но женщина произнесла отчетливым, профессионально поставленным голосом: