Затем она увидела, что за ней наблюдает Джуни. Жанетта даже на знала, что девочка находилась дома.
— Она довела меня до этого, Джуни. Я не хотела…
Джуни кивнула невозмутимо. Она все видела сама.
— Ничего с ней не будет. Иди погуляй, а я вызову «скорую». Я позабочусь о ней, не бери в голову.
В этот момент Джуни ненавидела мать больше, чем когда-либо. Она ведь слышала все выпады Карен.
Сильвия все больше узнавала о бизнесе Пола. Она вскрыла домашний сейф и внимательно изучила лежавшие бумаги. Для нее они были золотыми россыпями.
Она организовала за ним слежку, и теперь ей докладывали о каждом его шаге.
Связь с Джоани Бруер удивила Сильвию. Зная о склонности мужа к молоденьким девушкам, она не могла понять, зачем ему эта старуха. Тем не менее, она нашла повод для ревности. Ведь даже ее сын работает на Пола.
Но теперь пропал ребенок этой женщины, и это ужасно.
Сильвия считала себя хорошей матерью. Пока девочки с ней, она может не беспокоиться о будущем. Но прежде нужно обеспечить это будущее. И ради этого она затеяла развод.
Если Пол согласится на все ее условия — а он согласится, можно не сомневаться, — она «забудет» все, что знает. В противном случае она передаст куда следует всю имеющуюся в ее распоряжении информацию. Но до этого дело не дойдет. Пол не дурак — ему тоже надо на что-то жить.
Сильвия аккуратно сложила бумаги на место. Девочки пока поживут у ее матери, а потом все уладится…
Она приготовила себе ванну и теперь блаженствовала в одиночестве, наслаждаясь ароматом иланг-иланга.
Она любит этот дом и не собирается уступать его Полу. Она будет приводить сюда любовников. Но еще лучше — поживет в одиночестве. Она всегда ценила одиночество, но Пол этого никогда не понимал.
А в сущности, кто такой Пол? Он хорошо одевается, от него пахнет дорогим одеколоном, он обедает в лучших ресторанах Лондона, но он — сутенер. Не лорд, не член парламента, а всего лишь жалкий сутенер. Он продает женщин и на эти деньги обеспечивает ее, Сильвию. Ее и ее дочерей. Но девочкам ни к чему знать, чем занимается их отец. Что-то она не слышала, чтобы дети сутенеров блистали в обществе. Пусть думают, что он бизнесмен, общественный деятель — кто угодно. Впрочем, они ничего не думают. Она давно позаботилась об этом. Отец для них — кошелек, не более. Толстый, туго набитый кошелек. Вот и пусть остается им.
Она улыбалась, думая об этом.
— Это я, Силв.
Услышав голос мужа, она вздрогнула. На какую-то долю секунды ей показалось, что это галлюцинация. Она запретила приходить ему сюда. Сильвия приняла вертикальное положение, выплеснув при этом часть воды на пол.
— О, Силв. Я, в отличие от тебя, не произвожу много шума, не так ли?
Она была потрясена.
— Теперь вынимай свою жирную задницу из ванны и выходи поговорить.
На ее лице проступили морщины — испуг был слишком очевиден.
Он оглядел ее с головы до ног и сказал пренебрежительно:
— Черт возьми, Силв, ты не слишком хороша в том, в чем мать родила!
Он рассмеялся, понимая, что это звучит оскорбительно, и наслаждался моментом.
Глава четырнадцатая
Старуха открыла дверь и с явной враждебностью посмотрела на визитера. Джон-Джон догадался, что перед ним победительница во многих жизненных передрягах.
— Простите, я разыскиваю семейство Роу. Мне сказали, что они здесь живут.
Джон-Джон лучезарно улыбнулся, но по тому, как старуха продолжала угрюмо оглядывать его, понял, что одной улыбки тут недостаточно. Она видела перед собой черного, и все тут. И скорее всего она приняла его за грабителя.
— Зачем тебе?
Голос был низким, настоящий кокни, и он никак не вязался с ее худобой.
Джон-Джон знал, что такие, как она, не любят долгих предисловий.
— Я Джон-Джон Бруер, — сказал он. — У меня пропала сестра. Об этом говорили в новостях, если вы слышали.
Она по-прежнему сверлила его взглядом, пытаясь вытащить на поверхность всю подноготную.
— Какое отношение твоя сестра имеет к нам?
Старуха такая подозрительная. Интересно, доверяет ли она показаниям электросчетчика? Пожалуй, у него больше шансов проникнуть в Английский банк в воскресенье, чем переступить порог ее квартиры.
Джон-Джон понимал, что ей не нравится цвет его кожи. Но он уже привык к этому.
Он подключил все свое обаяние, чтобы подкупить ее.
— Мне сказали, что вам приходилось иметь дело с неким Малышом Томми…