Протискиваясь сквозь плотную толпу людей, Джон-Джон увидел свое отображение в зеркале. На нем черный костюм от «Версаче», белая, гофрированная на груди рубашка с открытым воротом и сшитые на заказ туфли. Он выглядел неплохо, и знал это. Кира была бы рада увидеть его таким. Она любила, когда все вокруг «сверкало». Джон-Джон машинально пригладил кудри и в этот момент перехватил взгляд Пола. Движением головы босс пригласил его пройти за собой. Что ж, ничего не поделаешь, придется повиноваться.
Кабинет Пола был обставлен без излишеств, по-деловому: обитые железом ящики для картотеки, массивный письменный стол, покрытый стеклом, удобное кожаное кресло. Кондиционер работал почти бесшумно. По сравнению с роскошью «комнат для гостей», здесь была едва ли не монашеская обитель.
Пол довольно ухмыльнулся.
— Потрясающе, сынок, я горжусь тобой.
Джон-Джон улыбнулся. Похвала была искренней.
— Рад, что тебе понравилось, Пол. Я вкалывал несколько недель подряд.
Пол засмеялся.
— Надеюсь, ты не перетрудился? Главное, чтобы клиент пошел. Мы сделали ставку на крупных рыб, на акул, можно сказать. Такие ценят комфорт и готовы отстегнуть за него приличные бабки. А у них бабок немерено.
В душе Пол презирал своих клиентов. Он считал, что большинство из них страдают комплексом неполноценности. Имея деньги да идти в салон? В Лондоне полно приличных девушек — любую из них можно купить.
— Знаешь, каким будет следующий шаг?
Джон-Джон покачал головой.
— Нет.
Пол засмеялся:
— Боюсь, нам придется набирать новых курочек. Эти быстро выйдут в тираж. Невинность, Джон-Джон, — скоропортящийся товар. Как фунтовая клубника на рынке. Кому-то из них повезет — и они станут содержанками, хотя я не могу понять мужчину, который подбирает проститутку. Да она в любой момент изменит ему — такова уж их природа. И чем только они думают, задницей, что ли?
Джон-Джон отвел глаза. Он подумал о матери. Глядя на изменившееся лицо помощника, Пол догадался, что сморозил глупость.
Воцарилась тяжелое молчание. Наконец Пол протянул руку и похлопал Джон-Джона по плечу.
— В любом случае поздравляю. Ты хорошо поработал, мой мальчик.
Джон-Джон сдержанно кивнул. В конце концов Пол неплохо относится к Джоани. Без его поддержки она давно загнулась бы. А слова… Любые слова легко забываются, главное — дела.
В кабинет без стука вошла Линетт. Она выразительно взглянула на Джон-Джона, ожидая, что он оставит ее наедине с хозяином.
— Мне нужно поговорить с Полом.
Линетт говорила детским голоском, который в данный момент казался неестественным. Она была явно не в форме, под носом у нее пудра была плохо размазана.
Она выдержала паузу и повторила:
— Мне нужно поговорить с Полом. Но без тебя.
Джон-Джон подмигнул Полу и громко сказал:
— А ты уверена в этом?
— Уверена.
Она улыбнулась боссу отточенной профессиональной улыбкой — так, словно Джон-Джона уже не было в кабинете.
Пол нахмурился. Тихим ровным голосом, который не сулил ничего хорошего, он произнес:
— Вот что, девочка, похоже, ты зарываешься. Учти: я могу сделать так, что ты снова окажешься на улице!
Ее лицо мгновенно изменилось. Она казалась потрясенной, да так, собственно, и было. Она считала, что Пол Мартин у нее под каблуком, но теперь убедилась в обратном.
Пол рявкнул, указав ей пальцем на дверь, как провинившейся школьнице.
— Вон отсюда! И без моего вызова не входи!
Линетт выскочила как ошпаренная. Пол весело взглянул на Джон-Джона.
— Нет, какова, а? Вставляешь ей всего-то на восемь дюймов, а она хочет сожрать тебя целиком!
Затем они долго хохотали вдвоем, просто умирали со смеху. Это настроило их на дружеский лад. Они вместе спустились вниз и приняли участие в празднике.
Джоани ехала в такси. Шофер был босниец, плохо говоривший по-английски, и это ее устраивало, — по крайней мере, он не будет болтать лишнее.
Она закрыла глаза, собираясь вздремнуть, но сон, как на зло, не шел. Тогда она порылась в своем саквояже в поисках спасительной бутылки, но бутылка осталась дома: в последнюю минуту она забыла ее положить. Что ж, это, наверное, к лучшему. Спиртное — чудесная вещь, но сейчас ей, как никогда, нужно быть трезвой. Иначе… Иначе она не сможет покончить с этим раз и навсегда.
Джоани всегда защищала своих детей. Малыш Томми узнает, что делает хорошая мать, когда теряет ребенка. Возмездие должно исходить именно от нее, от Джоани Бруер, а не от Джон-Джона и уж тем более не от полиции.