Было странное ощущение… Я открыла один глаз, посмотрев на часы на тумбочке. 9 утра! Я проспала дольше обычного! Видимо, эмоций вчера было слишком много.
Вкусный свежий запах пробудил любопытство: я приподнялась и широко улыбнулась, сонно зевнув. На кровати, в моих ногах, лежал огромный букет нежных белоснежных роз. Записка гласила: «Спасибо за ночь!».
Я весь день посвятила самолюбованию и подготовке к вечерней встрече. Тщательно уложила волосы, даже подкрасилась, выбрала самый красивый комплект белья. Хм, надо бы купить что-нибудь новое. Более взрослое…
Но моим планам не суждено было сбыться, так как мужчина позвонил, сообщив, что через полчаса заедет за мной. И ждет меня прогулка, на которой мои стрелки и локоны будут смотреться кощунственно.
Был обнаружен труп Семенова. Света опознала в Костике человека, стрелявшего в нее. Опера вышли на след Гобенко.
И это все было сделано за одну ночь и первую половину дня. А у меня из достижений: лишение девственности, стрелки, прическа и пирог с картошкой.
Моя неуместная веселость пропала сразу же, как я увидела Илью. В нем боролись негативные эмоции, и ни одна не побеждала: он был зол, в нем бушевала ненависть, одновременно он был расстроен, подавлен. Я опять же, действуя по наитию, опустилась на колени к мужчине, прижав губы к его виску, успокаивающе погладила по голове. Илья поднял на меня глаза.
— Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала. Но ты единственный свидетель. Мы быстро съездим на опознание, — Вараксин посмотрел на часы. — Эксгумация как раз сейчас закончится.
— Илюша, — я сжала мужскую руку: тяжело говорить о лучше друге используя бесстрастные профессиональные слова. — Я не боюсь, мне, наоборот, очень хочется помочь!
Легкий поцелуй, как знак благодарности. Ценный поцелуй.
В 3-м морге тишина. Только санитары лениво шатались по коридорам. В подвальном помещении на столе лежит лучший друг Ильи. Виктор Семенов. Ему было всего лишь 55 лет — жить бы да жить. Мне страшно смотреть на Илью… Но по его лицу невозможно прочитать эмоций — оно абсолютно бесстрастно. И даже жутко представлять, что происходит внутри, в душе, у этого сильного мужчины, такого слабого в этот момент. Я положительно отвечаю на все вопросы следователя, с грустью глядя на тело Виктора. При закапывании он был замотан в пакет для трупов (какой предусмотрительный убийца), и завернут в ковер (дикость… пахнуло 90-ми), и тело практически не пострадало. Да и прошло слишком мало времени, поэтому Семенов выглядел практически так же, как и в тот день, когда я видела его на балконе. Следов разложения не видно, и если абстрагироваться от дырки во лбу, то может показаться, что он спокойно умер в своей постели.
Следующим пунктом, после морга, была больница. Невеселые маршруты.
Света уже была в общей палате. Охрану сняли — нет смысла, раз уж Костик в СИЗО, а Гобенко знает, что она стала случайной жертвой.
А прикрывать Костю он явно не намерен. Да и, с точки зрения Ильи, Гобенко теперь ляжет на дно, и даже я его перестаю интересовать. Сейчас его больше волнует Костя, как сообщник, как подельник, как испуганный парень, который расскажет все, что у него спросят.
Я посидела со Светой: просто поговорить, успокоить, обнадежить. Девушка замечает, какими взглядами мы обмениваемся с Вараксиным, и тихо шепчет мне:
— Везет тебе. С таким ничего не страшно.
Я, кивая, с улыбкой соглашаюсь с ней.
Дома Илья тяжело опускается на диван в гостиной, и, как мне кажется, засыпает. Я тихо ложусь рядом с ним, рассматриваю спокойное лицо.
— Надо съездить на квартиру к Вите.
— Ты там до сих пор не был?
— Был, с группой. Только сегодня, в морге, когда забирал его… Его вещи, вспомнил, что не проверил одно место. Он там раньше прятал от Кости алкоголь, деньги, документы. А когда Костик ушел, то и этот схрон потерял смысл. Может, он снова начал им пользоваться? Когда появилось что и от кого прятать.
— Съезди. Только не один.
— Лена, со мной ничего не случится. Я хочу, чтобы ты вообще забыла эту мысль.
— Я тебя только нашла, обрела, получила. И я не смогу перестать думать о страхе потери. Я не буду удерживать тебя, не буду плакать, устраивать истерики. Просто прошу: будь осторожен.
Сильные руки обхватили меня, прижимая к мужской груди.
— Вся эта ситуация. Это дело. — Илья прерывался, подбирая слова. — Я не думал, что банальные заказняки закончатся этим…
— Расскажи мне, как все было.
Илья потер переносицу.
— Пока только со слов Костика знаю. А хочется целостной картины. Особенно в отношении Виктора.