— Ну что ж, девушка очень мастерски рукодельничает: и вышивка, и кружево было очень красивым и аккуратным. Матушка примерила на себя платок и осталась довольна подарком, ушла домой прятать его в сундук. Я пошла за ней следом. Уже вечереет и скоро матушка пойдет доить, а я хотела с ней напросится, утреннюю дойку из-за кошмаров пропустила, так хоть вечерней компенсирую. Войдя за мамой в избу крикнула:
— Мам, можно с тобой пойти доить?
— А что ж нет-то? Коли хочешь пойдем, дело нужное, хоть и мала ты еще на мой взгляд… — крикнула матушка в ответ из-за печи.
Выйдя ко мне, погладила меня по волосам и потрепала по пухлой щечке, затем направилась на выход прихватив дойное ведро. Я за ней хвостиком.
Мы прошли к колодцу, набрали в ведра воды и отправились в коровник. Доить начала матушка, раздоив вымя, как следует, она уступила место для меня и придерживая корове хвост, чтоб не хлыстал по лицу, стояла рядом и наблюдала за моими действиями. Потренировавшись в дойке и устав, со скрюченными в суставах пальцами, я отошла в сторонку, присела на скамейку и наблюдала, как матушка заканчивала додаивать коров.
— Мам, а почему Отомаш отдельно жить хочет? Разве не принято всей семьей с родителями жить? — спросила я, чтоб не молчать.
— Да так-то принято, но больше от молодых зависит, кто как хочет, так и делает… Коли родители могут новую избу поставить, ставят, а ежели нет, то вместе живут. — говорила матушка, присаживаясь доить Зорьку.
Закончив, мы вместе пошли домой. Боянка, как раз собиралась в баню, я попросила ее взять вещей и мне и мы с сестрицей пошла мыться вдвоем, пока мама провозится с молоком. Искупавшись, мы вернулись в избу, солнце уже клонилось все ниже за деревья, в неподалеку растущем лесу.
Я с Боянкой взялась накрывать к ужину. Зашли в горницу наши строители, все перемазанные грязью, попили воды и взяв чистых вещей, ушли на двор, чтоб помочь Зелеславу со скотиной, пока мама купалась в баньке. Матушка сполоснувшись, вернулась в избу и помогла нам собирать на стол. Отмывшиеся и распаренные через минут двадцать, в светелку ввалились мужчины и рассевшись по местам, все принялись вечерять. Отужинав, и подустав от насыщенного делами дня, разбрелись по спальным местам и загасив лучину, уже в ночном мраке уснули.
Глава 18. Часть 1. Последний день…
Сегодня последний день месяца Игельда и с завтрашнего дня наступает новый месяц — Ейко, а я на рассвете отправляюсь на ПМЖ к знахарке в лесную избушку…
Но проснувшись, как и обычно на восходе, я совершенно не помнила об этом значимом в моей жизни факте.
В избе было тихо, где-то под полом мелодично стрекотал сверчок, посмотрев в окно, увидела, как по розово-оранжевому словно спелый персик небу, неспешно летят облака, подгоняемые ветром. За печкой тихо скрипнула половица и подбирая на ходу волосы и пряча их под платок, из-за угла показалась матушка. Она смотря себе под ноги быстро пересекла горницу и забрав ведро, вышла из дому. Вслед за ней поднялся батюшка, одевшись, тоже сразу ушел. От топота и скрипа дверных петель проснулись братья, причем все сразу, даже Зелеслав, который изменив своей привычке, не поднялся отгонять Петруху подальше к курятнику. Мальчишки одевшись и обувшись так же, как и родители пошли во двор. Я сладко потянувшись с улыбкой на губах села на кровати и натянув серый, домашний, почти не украшенный сарафан, поднялась и направилась прямиком к уборной. Проходя по только, начавшему свой день двору, наблюдала за неспешно бродящими тут и там курами, ковыряющими лапками землю в поисках зерен. Весело мурлыча какой-то незатейливый мотив, я прошла мимо загона проснувшихся и отряхивающихся со сна свинок. Посетив уборную, пошла в баню умыться, закончив свой утренний моцион, направилась к коровнику из которого слышалось ворчание матушки.
— Ну, вот как быть? Не гоже детю без матери… — бурчала матушка, смотря на наполняющееся молоком ведро.
— Что стряслось мам? Чего бурчишь с утра пораньше? — с улыбкой, умиляясь выражению материного лица, спросила я.