— Вот то-то же и не че на пустом месте беду разыскивать… — усмехнувшись, весело проговорил отец. — Вот, вечно вы бабы в слезы пускаетесь, нет чтобы сесть да обдумать все хорошенько… Так мы в начале корыто слез прольем, а потом думу думать станем. Ты вся в мать… — ворчал батюшка, отпуская успокоившуюся меня с колен и поднимаясь. — Ладно доча, некогда мне лясы точить, пора в поле оболтусов наших собирать. — произнес отец, отряхивая штанины. — Сегодня не на цельный день поедем, так поглядим что да как, и к обеду, ну или чуть позже, вернемси… — делая несколько неуверенных шагов в сторону дома, бубнил батька. — Нужно же еще помочь матери тебя снарядить… Все, утирай слезы и беги в хату, сестрице чем-нибудь подсоби… — предложил с заботливой улыбкой на лице батька, возвращаясь ближе и трепля мои волосы. — И чтоб не смела мне реветь! Ясно? — грозно, но с улыбкой пригрозил мне указательным пальцем мужчина.
Я достаточно успокоившись, улыбнулась в ответ и решительно кивнула.
— И правда, что это я раскисла? Не ребенок ведь, это уж точно… Слишком быстро привыкла к такой неподдельной заботе и участию. А сейчас самое время вспомнить, что я Надежда Валентиновна Бастрыкина — взрослая тетка, даже уже бабка, врач, мать, вырастившая двух детей и дождавшаяся внуков.
Просто это оказывается так легко, спихнуть проблемы и каждодневные заботы на кого-то другого. Я буквально вернулась в детство. Но так нельзя, ведь я — это я и завтра сумею сама себе доказать, что смогу справится и со злобной знахаркой… Чего бы мне это не стоило…
Проводив отца взглядом в сторону колодца, у которого Бивой набирал воду, я решив последовать его совету, отправилась в избу.
Войдя в горницу, увидела матушку и Боянку готовящих завтрак.
Матушка была ужасно расстроенной, на лбу ярко выразились морщины у сведенных в линию бровей, уголки губ были опущены, а сами губы крепко поджаты. Она занималась обычными делами, настолько погруженная в себя, что не заметила, как поставила котелок с водой в печь, даже не всыпав в него крупу.
— Мам, а ты крупу не насыпала в котелок… — сказала Боянка, вытягивая котелок из печи и заглядывая в него, потом обернувшись и проследив за материными бесцельными перемещениями по комнате, уточнила. — Ма, все хорошо? — протянула сестрица обеспокоенно.
Матушка на это раздраженно скомкала полотенце, которое держала в руках, швырнула его на лавку и резко развернувшись, ушла на свою кровать за печь. Боянка поглядев на ее эмоциональный взрыв, вопросительно перевела взгляд на меня.
— Чего такое? — шепотом спросила девочка, кивая в сторону сбежавшей матушки.
— Переживает, что я завтра уеду… — прошептала я в ответ, забираясь на лавку.
— А-а-а, ну тогда только переждать нужно. Оклемается… — сказала сестрица и сама принялась доваривать кашу.
Я тоже активно взялась за готовку. Провозившись некоторое время и накрыв на стол, мы позвали матушку и мужчин. Рассевшись позавтракали, и батька с братьями быстро заложив Кучура в телегу уехали на поле, вместе с Зелеславом.
— Скотину-то сегодня будет кому в обед накормить, сами же вернуться обещали… — думала я, помогая Боянке закрыть ворота за отъехавшей телегой.
Вернувшись в дом и перемыв всю посуду, мы пошли к Цветанке, матушка опять ушла за печь не проронив и слова. А мы, не желая ее беспокоить решили прогуляться, чтоб лишний раз не мозолить глаза.
Проходя по деревне и пересекая соседнюю улицу, увидели бегущую к нам и плачущую Франу. Переглянувшись с Боянкой, мы побежали к ней на встречу. Почти столкнувшись с ничего не замечающей от слез подругой, Боянка схватила ее за плечи и громко крикнув, спросила:
— Чего такое? Чего ревешь? — тряся Франу за вздрагивающие от рыдания плечи, спрашивала Боянка.
— Ма-а-амка… Ма-а-амка совсем, плохая-а-а… Вчера говорит, пузо тянуло, а сегодня упала посреди двора и стонет… — выла заикаясь девочка, беспомощно смотря на нас. — Я к старосте б-б-бегу, отец пьяный со вчерашнего дня валяется- я-я… Нужно ее к С-С-Сении свеэти-и-и… — отталкивая шокированную Боянку, прокричала Франа и побежала дальше по улице к дому старосты.
— Ох, беда-а-а… — протянула Боянка, смотря на отдаляющуюся подругу.
— Что же это может быть? Мать у Франы беременна, и уже не в первый раз… Может преждевременный роды начались, ведь только немногим больше половины срока вроде прошло. — раздумывала я, не зная что предпринять, поворачиваясь в сторону Франиной избы.
— Что ж делать то? — крикнула в никуда паникующая сестрица, вертя головой по сторонам будто ожидая, что сейчас из-за угла какой-нибудь изгороди выйдет решение проблемы.