— Сбегай, узнай где Франа? Послали старосту за Сенией? — попросила я, чтоб спровадить девочку.
Я совершенно точно не знала, что могу сделать? Ладно если б мы были в нормальном мире с необходимыми препаратами под рукой, а тут что? Процесс запущен и остановиться его я не в силах.
Просидев какое-то время рядом с Рогнедой, дождалась возвращение девочек.
— Все ускакал Юско, сам ускакал, сказал через пару часов будет. Нужно продержаться… — возбужденно тараторила Франа, с надеждой поглядывая на измученную схватками мать.
— Хорошо, может Сения чем-то сумеет помочь. — пробормотала я, утирая пот со лба женщины.
— Может матушку кликнуть? — спросила Боянка, желающая поскорее сбежать от страданий Рогнеды.
— Сходи конечно, может чем подсобит… — сказала я, усаживаясь на прежнее место рядом.
Боянка убежала. Мы с Франой остались в горнице, подле мучившейся в родах женщины.
— Скок ей до родов оставалось? — спросила я, прикидывая варианты развития событий.
— В месяц Колояра или Рогнеды разрешиться должна была, вроде как. — пробормотала девочка шепотом, поглаживая мать по руке, боясь ее лишний раз потревожить.
— Так значит, сейчас у нее срок месяцев шесть — шесть с половиной. — думала я про себя. — Да, шансы у ребенка есть, но слишком маленькие. Вряд ли выживет, можно надеяться только ка чудо и знания в лекарстве Сении.
— Надо же, в месяц богини со своим же именем должна была родить… — мелькнула у меня сторонняя мысль.
Просидев еще минут с двадцать в горницу забежала взмыленная матушка.
— Что тут? Ох, ты Боги Благие… А ну к, идите ка к нам в избу… — сказала матушка, обращаясь к Фране. — Боянк, ну к забирайте всю мелочь и к нам на двор идите, как закончится здесь все, позову вас… — приказала решительно матушка, видя то же что и понимала я.
Дела плохи и чем-то помочь мы не сможем.
— Хорошо… — кивнула сестрица и потянула растерянную Франу за руку.
— Веда, давай-ка иди-ка ты с ними… — начала матушка.
— Нет я останусь, Сения должна прийти… я ее дождусь… — сказала я уверенно, встречаясь с опешившей на секунду мамой, убедившись в том, что я не шучу и все равно останусь, она только кивнула и ушла за печь.
— А, ну Корокоз поднимайся- говорила мама, шебурша чем-то за печью. Послышался плеск воды и мужицкая пьяная ругань.
— Ты чего?… Отстань… дура… — бормотал, разбуженный водой мужчина.
— А, ну пошел вон, скотина… — закричала оскорбленная матушка.
Послышалась возня, топот ног и удар открываемой двери в сени и провидимому, матушке удалось вытолкать пьяницу во двор.
Я так и продолжала находиться на постели, у метущейся Рогнеды, молясь про себя всем возможным богам, о благополучном исходе.
Глава 18. Часть 2. Последний день…
Вскоре вернулась матушка, подошла к нам за печь и поглядев на Рогнеду пару секунд, ушла обратно. Раздался шорох и какие-то стуки, видимо, матушка решила разжечь печку, затем послышался плеск льющейся воды.
— Да более или менее стерильная вода нам понадобится. — думала я, наблюдая за женщиной, измерив ей пульс заметила, что он где-то приблизительно сто ударов в минуту, немного повышен, но не критично. — Ну хорошо, что она пока держится, с кровопотерей сниженный уровень сердцебиения был бы куда более тревожным признаком, а так, сейчас у нас еще есть время, чтоб дождаться знахарку.
Пока матушка бродила по избе, разыскивая чистое белье и тряпки, я протирала влажный лоб Рогнеды, продолжая периодически измерять пульс.
— Впервые я была беспомощна, сидя рядом со слабеющей женщиной, просто считала быстро уходящие в никуда минуты. Раньше, в своей прожитой уже когда-то жизни Надеждой, я всегда была уверенна в себе и своих силах, и всегда знала, что, и какой препарат стоит поставить, чтоб убрать тревожащие меня симптомы у пациента… А сейчас, ничего не могла сделать и это чувство абсолютного бессилия, так не свойственного прежней мне, напрочь выбивало из привычной колеи. Я-то думала, что хоть в медицинских познаниях смогу быть уверенна, даже здесь, пока не столкнулась с суровой старославянской действительностью.
Матушка подготовив все необходимое, по ее мнению, села на принесенный табурет в изножье постели, и мы обе просто молчали.
— Время к обеду, скоро вернется с поля батька. Боже! Как же страшно жить. — проносились мысли в моей голове. — Ведь если Рогнеда не справится, и знахарка ей не поможет, она скорее всего умрет… А нам с матушкой, как и обычно, просто придется вернуться домой, кормить вернувшихся с поля мужчин… Заниматься моими сборами к переезду… А Франке возвращаться с братьями и сестрами в избу, где погибла ее мать и где, не обращая ни на что внимание, отсыпался отец, после очередной пьянки. Вот как так выходит? Мир настолько безразличен к чужому горю и несправедлив… За что бедным детям такая ноша? И тянуть ее придется Фране, как самой старшей. Почему во время стресса мозг начинает переключать внимание на абсолютно ничего не значащие в данный момент вопросы? Только бы не зацикливаться и не сойти с ума… — размышляла я, вновь измеряя пульс. — Девяносто. Держись Рогнеда, только продержись пожалуйста. Иначе за тобой погибнут и все, уже рожденные тобой дети…