Я улыбнулась одной стороной губ, скрывая этот жест от правителя.
Так я и думала.
Сколько бы не было отведено мне дней, каждый из них окажется под неустанным контролем монарха. Но разве это проблема? Если мне требуется доказать ему свою верность – контроль минимальное что я могу ему дать. Ведь скрывать и прятать больше нечего и не зачем.
Все начнется сначала. С раннего-раннего утра.
- Буду только рада, доверить столь тяжелый момент в ваши руки, Ваше Величество.
- Так просто? – Казалось, его удивление наигранно и это очередная проверка на вшивость, но отбрасывая всякие игры, и развернулась к мужчине и открыто посмотрела ему в глаза.
- Даже если вы решите поселиться в соседней спальне, поставите стражу у моих дверей, и лично будете контролировать каждый мой шаг – уверяю вас, Ваше Величество, я соглашусь на это, не задумываясь.
Он чуть склонил голову к плечу, словно пытаясь понять насколько я честна, но в голубых глазах с золотистыми искринками блестело довольство и уверенность, которых мне было ни жаль.
- Не думал, что все будет так просто.
- Я буду бросаться на вас с мечом, Ваше Величество.
- Ты не настолько глупа. – Он вновь отвел взгляд. – Но я ждал уловок и интриг.
- Я не смогу вам доказать обратное, потому как кроме моих слов у меня больше ничего нет.
- Я знаю. Но как же любовь к предкам? Месть за отца и деда?
- У меня никого нет. Мой отец, муж и брат – мой лорд, Ваше Величество.
Несколько секунд молчания и теплая улыбка осветила его лицо, и на секунду мне показалось, что это солнце показалось из-за облаков. Его лик был так светел, что я неосознанно приоткрыла рот, глубок втянув воздух.
- Значит, Ирена не врала. – Он рассмеялся глубоко и громко, так, что мне казалось его можно услышать и в доме. – Бедняга Венд. Одиннадцать лет доказывал себе, что парность лишь инстинкт, а любовь маленькой волчицы лишь выдумка.
- Простите?
- Я смотрю на тебя Анна, и вижу лишь его точную копию. Вы одинокого сходили с ума, и причина тому, отказ от подарка, что дала вам судьба. Ах если бы все произошло при других обстоятельствах… - Монарх втянул воздух широкой грудной клеткой и замолчал, но лишь на несколько секунд. – Но была ли бы ты так верна, как сейчас, будь все иначе?
Этот вопрос не требовал ответа, и мы погрузились в тишину на пару десятков минут, внимательно встречая новый день, следили за играми красных кардиналов в свежем снегу и думали, каждый о своем.
Этот разговор был так же легок, как и тяжёл, и странное ощущение молчаливого смирения и принятия поселилось в моей голове.
- Когда Венд вернется, вы двое укатите прочь от столицы, ровно до тех пор, пока ты не возьмешь под контроль своего внутреннего зверя, и не научишь этому ребенка. – Мой вопросительный взгляд вновь вызвал у Георга улыбку, и, покачав головой, он все же смилостивился ответить: - Ты носишь под сердцем дитя, и оно двулико, как и его мать и отец. Мы звери, это чувствуем….
Он потянул носом и, закрыв глаза, кивнул сам себе.
Доброго дня, леди де Моро. Надеюсь, в следующую нашу встречу я смогу насладится вашим цветущим видом, а не траурной физиономией. Передавайте мою благодарность Ирен. У нее чудесный сад и встретить в нем новый день, стало приятным подарком. – Он поднялся и, стряхнув снег с плаща, быстрой, но плавной походкой скрылся в извилистых дорожках сада, исчезая за белоснежными статуями.
Прижимая ладонь к животу, я подняла глаза к небу, делясь с ним своей сокровенной тайной.
Глава 38
Дни шли медленно. Тянусь как патока, только не сладкая, а горькая как травяная настойка.
Леди Зайдена не позволяла мне погрязнуть в своих мыслях, рассказывая все больше и больше о дворе, придворных манерах и важных, на ее взгляд мелочах, которые я слушала в пол уха, совершенно не понимая, зачем мне это необходимо.
- Ты киснешь от тоски, а в твоем положении такая хандра разрушительна. Поэтому будь добра, повтори мне род Акхеров, начиная с Валентина. – Был неизменным ответ на мой вопрос.
Я много времени проводила в тишине с самой собой, пытаясь разобраться с мыслями, привести в порядок тот колючий комок, что катался внутри меня, с каждым движением принося все больше боли.
Прижимая ладонь к животу, я часами разглядывала потолок украшенный золотистыми витыми узорами, и представляла, каким будет мой ребенок. Девочка или мальчик? Зеленые ли глаза у него будут или черные как мои? Мерещились образы того, как я смогу впервые прикоснутся к младенцу, провести пальцами по мягкой, почти прозрачной коже, услышать первый крик…. От этих мыслей всегда наворачивались слезы. Я пыталась проглатывать их, закрывать как можно глубже в себе, потому что нельзя. Сейчас мне нельзя плакать, словно я что-то оплакиваю.