— Не забывайся, что находишься на моей земле! И приказывать мне, никому не дозволено! Понятно разъяснил? — разговаривал с ним грубо и поспешил поскорее вывести из галереи.
Густав
Всегда презирал типов, которые диктовали свои условия. И Мариячи, зажравшийся бизнесмен порядком надоел. Ему подавай разнообразие, но правила устанавливаю лишь я и возвращать товар раньше срока никто не имеет права. Выдался очень тяжёлый день, засиделся в офисе допоздна. Спустился на первый этаж и обнаружил куртку этой неряшливой девчонки, рассеянная дуреха. На ум пришла идея навестить их вместе с сестрой, но вот только такого расклада событий не ожидал.
Водитель привёз точно по адресу. Вызываю лифт и поднимаюсь на нужный этаж. Воспользовался ключами, а дверь как ни странно оказалась не заперта. Врываюсь без приглашения в квартиру, где вижу Мариячи и голую Натали.
Она обхватила голыми руками член и собралась сделать минет. Как же я озверел.
— Сволочь! Шваль подзаборная! Как посмел тронуть мою музу? Удавлю! — ударил его кулаком в челюсть.
— Гарибальди, я заплатил!
— Заплатил? — приблизился к ней и не рассчитав силы влепил оплеуху. — Проститутка! Как же я ошибся, у тебя гнилая душа. Гнилая! Паршивая дрянь!
Глава 21
За полчаса до этого…
Натали
Провела целую вечность в супермаркете, уже все ноги отваливаются от усталости. Нет, хоть бы дверь открыла, сладкоежка.
— Маруся, в курсе, что накупила много шоколадных батончиков, но вот с ними не поделюсь, засранка такая! — заявляюсь в квартире и тут же бледнею от страха.
Знакомый мужчина улыбается моей сестре и даёт целую коробку конфет.
— А вот и Натали вернулась. Где же так долго пропадала? — тон типа очень сильно настораживает. Он показался подозрительным ещё при той самой встречи в мастерской, когда пялился на мои ноги.
— Сколько раз твердила нельзя чужих приглашать в дом! — воспользовалась случаем и отругала малышку.
— Какая строгая! Мы же просто любезно поболтали, — его смех совсем не нравится, он очень опасный экземпляр.
— Освободите, пожалуйста, мою квартиру! У нас с Марусей есть дела по важнее.
— А не слишком оборзела? Кто сказал, что данная халупа твоя? Мне Гарибальди разрешил провести с тобой весело время, — привёл в шок своими словами, хотя чего ещё ожидала от деспота.
— Я не игрушка для забавы! — старалась не ругаться при сестре, которая, итак, скукожилась от страха.
— Понравилась с первого взгляда. Глаза цвета изумруда, эти локоны, которые наверняка шёлковые на ощупь. Про фигуру нимфы лучше промолчать, Густав не дурак заманил ту ещё райскую птичку. Готов променять целый гарем натурщиц на тебя! — припер к стене и бесцеремонно начал лапать.
— Не трогайте! Я не проститутка! Нет! — отбивалась от наглеца, который тем временем достал пачку банкнот и показал мне.
— Назови цену, ну же я щедрый дядя, а за ночь с такой красоткой готов положить даже бриллианты к её ногам! — проявляет наглость, и мне ничего не оставалось, как ударить заносчивого типа по лицу, ему явно не понравилось проявления грубости и он точно озверел. — Дешевка, тебе деньги предлагали! Но раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Браун, утопи её сестру! Прямо сейчас, посмотрим, как она запоет.
— Нет, Маруся. Что вы за ублюдки такие? — вздрогнула, когда её повели насильно в ванную.
— Отдайся мне и тогда сопля не пострадает! — сдавливает мою шею пальцами, совсем не оставляя кислорода. Вопли малышки разрывают ушные перепонки.
— Натали, помоги! Не надо, она холодная!
— Утопите её как котёнка. А нечего властным дядям отказывать. Ну так что выберешь смерть сестры или секс с одним из богатых людей мира! Дура, чего цену набивала? Надо было просто согласиться, — небрежно схватил за прядь, думала вырвет все волосы с корнями. Прежде всего испугалась за Марусю, никто не в праве её обижать. Придётся наплевать на гордость.
— Отпустите её, всё выполню, — вымолвила с поражением, а тот скомандовал помощнику.
— Не трогай малявку. Здесь одна нимфа добровольно решила подлечь под меня. Так и быть всё равно заплачу приличную сумму. Штуки баксов точно хватит, — рассмеялся он и приказал снять с себя всю одежду. Раздеваюсь, испытывая отвращение. Попала в мир рабства и насилия, где каждому в праве распоряжаться жизнями других.
— Вот это округлые формы! Неописуемая красота, таких ещё цветков у нас не было, — с вожделением оглядывает грудь, а я расслышал, как ванной выключили воду и крики младшей сестры прекратились. — Идём, рабыня, отсосешь мне.
Незаметно схватила вилку, оттягивала время, не планировала добровольно отдаться наглому подонку, у которого нет ни капельки сострадания и в эту самую вину врывается Густав. Его глаза полны гнева, догадываюсь о чем может подумать.